Часть 9.
Наш театр имел неожиданный успех. В школе действительно организовали что-то вроде клуба под названием, конечно же, «Романтика». Говорят, предлагалась ещё «Бригантина» и что-то ещё в этом же роде. Вот тоска! Но записалась туда чуть ли не половина школы. Однажды я услышала в столовой, как обсуждался мой неудавшийся обморок на сцене. Две какие-то шмокодявки, которые сидели ко мне спиной, подробно обсасывали, за какое место и как схватил меня Евген, когда я сделала рукой вот так. Я высмотрела жест и ужаснулась. Боже правый, больше никогда!
Марьяна изо всех сил намекала, что с удовольствием ждёт меня на заседаниях этого клуба. Но с некоторых пор с Марьяной я не хотела иметь никаких отношений кроме уроков, а с театром её и тем паче. Ссориться же с ней не хотелось. И от этого меня спасла дорогая наша Жужанна. Она нам преподавала биологию. Жукова Жанна Анатольевна, если кто не знает. Заслуженный учитель, лауреат и всё такое. У неё ещё моя мама училась.
Жужанна решила, что мы с ней должны выиграть районную олимпиаду по биологии, и методично меня натаскивала. Олимпиаду назначили перед самым новым годом. Из-за театра и своих любовных переживаний я сильно подзапустила процесс и теперь навёрстывала великанскими скачками. Попутно Жужанна образовывала и весь класс. Она даже Серёжку попыталась в это дело втянуть, наивно решив, что раз мы сидим теперь вместе, то и интересы у нас сделались одинаковые. Только он не дался. Зато заметные успехи стал делать Евген. Если с другими местами у него и были какие-то проблемы, то с головой наблюдался всё ж таки полный порядок. И Жужанна с нарастающим умилением слушала его ответы.
Окончательно он покорил её и в самом деле великолепным рефератом на тему генной инженерии. Жужанна отдала ему целый урок. Сначала она сама вкратце изложила историю поисков и открытий в этом направлении, причём так, что захотелось немедленно завести себе электронный микроскоп и в костюме на манер космического создавать новые формы жизни и вообще ощутить, как это – быть богом. У Евгена получилось не хуже. Он притащил ещё и слайды, по большей мере конечно – кадры из «Парка Юрского периода», но всё равно было здорово.
На Евгена вся женская часть класса в тот день смотрела, развесив губы. Такой он был вдохновенный и увлечённый. С недавних пор он перестал стричь волосы, и теперь они у него отросли до воротника. Получился шикарный белокурый каскад. А в тот день он вообще явился в костюме и при галстуке, весь такой повзрослевший и обаятельный. Недовольна была одна Светка, но это заметили только мы с Наташкой, потому что лишь при нас она не стеснялась плакать в туалете. Что-то в их отношениях разладилось после того приснопамятного случая с лишением анальной девственности, чем-то таким Светка ему не потрафила.
Перед самой олимпиадой Жужанна устроила большой тест, потому что в школу прислали бумагу, в которой говорилось, что число кандидатов на участие в районной олимпиаде не ограничено, что всё на усмотрение школы. В результате нас набралось пять человек. Я, Евген и трое из младших классов. С младшими Жужанна отправилась сама, потому что у них не было ещё паспортов. А мы, как выпускники и вполне самостоятельные люди приехали одни. Олимпиады проводили сразу в двух школах, расположенных на самой границе нашего и соседнего районов. Предполагалось, что в конце второго дня в той школе, куда приехали мы, состоится викторина, или как её там, интеллектуальная дуэль для победителей с той и другой стороны.
Вот знать бы заранее, чем всё это кончится, наплевала бы я на дополнительные баллы и на надежды заполучить студенческий билет без экзаменов. Нет, в первый день всё было нормально. Мы зарегистрировались, накатали тест, потом порешали задачки. Их, кстати, было десять штук, причём таких, что если бы не дополнительные занятия с Жужанной, фиг бы я хоть одну решила. Когда я пыхтела над седьмой по счёту, мимо меня проходила чужая учительница, заглянула в мои листы и ласково так, одобрительно погладила по голове. Ну, будто бы я ей сделала очень дорогой подарок. Было так приятно, что незнакомый человек получил квант позитива, а я сумела этот квант произвести на свет. Может быть, так и учатся сиять?
Домой мы ехали на автобусе. Евген всё бурчал и ужасался, как люди могут перемещаться в таких ужасных колымагах, патриций, блин. А потом стал привязываться ко мне, заметила ли я ту миниатюрную азиаточку, которая сидела в третьем ряду напротив меня. Он мне сильно мешал. Потому что я предвкушала, как сейчас заявлюсь к Серёжке, вытащу его из-за компьютера и основательно разложу на какой-нибудь поверхности. Зацелую, чтобы из глаз ушёл электронный отблеск, а потом блаженно буду слушать его развесёлый трёп на какую-нибудь заскорузлую тему и любоваться. А потом мы займёмся сексом, если Валерия Сергеевна снова мотается по городу с какой-нибудь делегацией… И вот в такие мечты без конца вторгался нудный голос Евгена с разговорами про какую-то азиатку. Пришлось отвлечься и обстоятельно объяснить ему, что у меня традиционная ориентация и даже более того – ретроградная. В самой тяжёлой форме.
— Полька, ты – дура! – тоном полного восхищения сказал Евген и полез щупать меня.
Я быстренько врезала ему, как научил Серёжка, и злорадно наблюдала, как он корчится.
— А не будешь руки распускать! – сказала я.
— Это садизм, — отдышавшись, сказал Евген.
— Правильно, — ответила я. – Я такая.
— Знала бы ты, — пробормотал Евген, — как я тебя хочу.
— И знать не хочу, — успокоила его я. – Что там у тебя со Светкой?
— С этой подзаборной? – презрительно спросил Евген. – Ничего! Вот её я уже точно – не хочу!
Он откинул назад свою пшеничную гриву и вдруг полез целоваться. Пришлось принимать срочные меры. Но он не отставал. Народу в автобусе было много, отойти я не могла и поднимать шум тоже не хотелось. Пришлось прибегнуть к угрозам.
— Пожалуюсь Сергею, — сказала я.
— Поль, — взмолился вдруг Женька. – Зачем он тебе сдался?!
— А ты? – спросила я.
— Я тебя люблю! – бухнул он.
Меня разобрал такой смех, что на нас начали оборачиваться.
— Перестань! – разозлился Евген.
Но у меня не получалось, даже слёзы потекли. Пришлось убираться из автобуса. Женька не отставал. Мы шагали мимо бесчисленных магазинчиков, переливающихся новогодним убранством. Вокруг мельтешил обалделый от предчувствия праздника народ. Я вспомнила, что завтра папа ведёт нас покупать платья, и мне захотелось немедленно оказаться дома. Мы с мамой ещё не решили, в какой магазин идём. Это дело мы сегодня обсудим под ехидные папины комментарии. Вот только бы у них в больнице не случилось какое-нибудь ЧП, а то опять сидеть одной.