От автора.
Все персонажи рассказа вымышлены. Случайные совпадения прошу не принимать на свой счёт тех, кто узнает в моих героях себя.
«Человек — верёвка, раскачивающаяся верёвка над бездной. Единственное связующее звено между зверем и сверхчеловеком. Откажись от мечты, и ты станешь Зверем. Убив в себе зверя, ты станешь Богом» Ф. Ницше.
Вступление.
Месяц назад мои предки погибли в автокатастрофе, но только теперь я обнаружил в кармане клочок бумаги, когда-то бывший визитной карточной. Кажется, я даже помню, когда я получил её: был какой-то скучный великосветский приём, на котором я присутствовал, представляя миру себя, юного продолжателя дела отца, коммерсанта, ловко сыгравшего на очередном обвале курса какой-то тьмутараканьской валюты, и по случаю прикупившего себе графский титул. Ах, да, позвольте представиться, теперь я граф Крылофф, да, именно так, с двумя «ф». Странный все-таки был человек мой батя…
Тем не менее, знавал я и лучшие времена, теперь меня бы не узнали, пожалуй, и лучшие друзья… Неумытое лицо, грязные джинсы, рваная косуха… Да, именно такой отталкивающий вид. Я наивно надеялся, что меня примут в доме друзей отца хотя бы до наступления совершеннолетия. Жить с панками конечно весело, но почему-то меня не прельщает отравиться какой-нибудь гадостью, и продолжать жизнь в роли растения, равно как и тихо остывать с ножом в спине в придорожной канаве. Всё, отставить лирику! В бой, солдат!
День первый.
Совсем забыл сказать. В данный момент я стою на пороге шикарного двухэтажного бунгало и жму грязным пальцем на кнопку звонка. Дом этот принадлежит господину Михайлову, главе дочерней компании моего отца, который был упомянут в завещании как мой возможный опекун и управляющий компаниями до наступления моего совершеннолетия. По крайней мере, так сказал судебный пристав.
О, боже, если бы я знал, что повлечёт за собой это «усыновление» я бежал ба от этого дома прочь, как от вендиспансера, но нам не дано знать будущее, и поэтому я смело перешагнул порог, устав слушать нудную трель звонка.
— Эй, есть кто дома?
До меня донёсся нежный девичий голосок:
— Да, да, входите, я иду!
Появилась юная, но тем не менее очень привлекательная девочка лет 16-17 в платье горничной.
— Да, что я могу сделать для Вас?
Надо же, «Вас»! Слепая она, что ли? На «Вы» ко мне сейчас стал обращаться только ассенизатор. Поняв, что ляпнула что-то не то, девушка замолчала, и её милыё щечки начали пунцоветь. Пользуясь безнаказанностью я стал рассматривать её. Она выглядела просто великолепно. Круглое личико, чувственные губы, точеные брови, носик-пуговка, длинные русые волосы, стянутые на затылке лиловой ленточкой. Только приглядевшись и понял, что она не пользуется косметикой. Вот это я уважаю. На мой взгляд, пусть лучше девушка вообще не пользуется косметикой, чем картина, которую я как-то наблюдал: вечером была красавица, достойная кисти да Винчи, утром смыла размазанную косметику и превратилась в танцовщицу с полотен Пикассо. Должно быть, эта девушка — дочь Михайлова. Но почему тогда одна носит платье прислуги?
— Что-то не так? — наконец прервала она молчание.
— Нет, всё великолепно, — сказал я, — просто не могу оторвать от тебя глаз и вымолвить слово, так ты прекрасна!
Кажется, она совсем засмущалась.
— Вы мне льстите.
Я снова начал разглядывать её. Боже! Она просто красавица! От одной только фигуры можно сойти с ума!
— Что-то не так с моим лицом? — обрела она дар речи.
— Нет, всё прекрасно. Позволь представиться, Павел Евгеньевич, граф Крылофф. (О, господи, что я несу!) Ну… Я… Я тот, кого усыновили… — пришла пора краснеть мне. — Я знаю, это звучит странно, но…
— Прошу прощения, граф, что заставила вас отчитываться передо мной. Госпожа Михайлова предупреждала меня, что к хозяевам скоро присоединится ещё один член семьи.
— Да, это я, — черт, как же я сразу не догадался, что она служанка! — Хм?
— Ох, простите, что я сразу не представилась. Моё имя Наташа, я горничная в семье Михайловых.