— Точно о Боже, какой у тебя красивый огромный член, — сказала я, начав кончиком языка дразнить его головку.
— Катерина Андреевна, — заскулил он.
— Зови меня шлюхой, — промурлыкала в ответ я.
— Ч-ч-что? — поперхнулся он, видимо не в состоянии обработать услышанную информацию.
— Федя, я вся твоя, используй меня так как во время фантазий, когда ты пялился на мои ноги, сиськи и попу. Ты же фантазировал обо мне, не так ли большой мальчик? — спросила я, и заглотила до упора член, затем медленно двигалась назад, пока его лучший леденец не выскочил из моего рта.
— Ааааааах, да, я фантазировал о тебе все время, — признался он.
— Что ты себе представлял? — спросила я, делая вихревые движения языком по его головке.
— Потрогать твои ноги в колготках, — заявил он.
Еще один быстрый глубокий заглот.
— На самом деле, я ношу чулки, поэтому у тебя есть более легкий доступ к моей влажной киске.
— Чеееерт, — захрипел он, не привыкший слышать такие слова от матери друга.
— Что еще, малыш? — спросила я, облизывая языком его член по всей длине.
— Ваши сиськи, — застонал он, — всегда хотел их увидеть.
Вернувшись языком обратно, я встала, повернулась и сказала:
— Раздеть меня, детка.
Затем я почувствовала его дрожащие руки, которые потащили вниз молню. После того, как он расстегнул ее полностью, я позволила платью без вреда упасть на пол.
Обернувшись, я улыбнулась, молча завела руки за спину и расстегнула лифчик. Глаза вылезли из его орбит, как в кролика Роджера из мультфильма, а из открытого рта капали слюни, как у большого плохого волка. Наконец, я позволила бюстгальтеру также упасть на пол. Моя идеальная грудь сейчас была полностью перед девственным подростком. Улыбаясь, застенчиво я спросила:
— Ну, котенок, это все что ты хотел или может хочешь их потрогать?
Его глаза не отрывались от груди, когда он спросил, как ребенок в кондитерской желающий лакомство, которое никогда ему не позволяли:
— Можно?
— За двух условий, — сказала я.
— Все, что угодно, — сказал он находясь в трансе.
— Первое, ты должен пососать мои соски, они просто умирают он недостатка внимания.
— Оооооокей, — сказал он, тонкая невидимая линия приличия, все, что осталось между нами сейчас.
— И второе, — сказала я, поднеся свою грудь к его рту, — ты должен пообещать, что оттрахаешь меня как грязную шлюху.