Владимир молчал, и тогда Лена, словно нехотя, подняла на него свои густо подведенные глаза.
– Ты презираешь меня? – негромко спросила она.
– Нет, я презираю себя. Вернее, нас обоих. А себя – за то, что не могу защитить тебя от унижения. Это ведь ужасно – бежать как собачка по первому зову этих скотов.
Опустив голову, Елена молча вышла. Стоя у окна, Владимир глотал слезы, глядя сквозь стекло, как его Леночка, Ленок, Ленусик, его любимая жена, торопливо семенит на своих высоких каблуках по холодной улице. В обеих руках у нее тяжелые сумки с продуктами, которые она послушно накупила для мужчин – пресыщенных грубых скотов, которые внезапно приобрели власть над нею…
«Ее сделали шлюхой, – в который уже раз пронеслось в голове. – Бедная Лена. Бедный, бедный я…», – и от мысли, что его любимая жена сейчас бежит с голой попой к электричке, чтобы ехать к мужчинам, отдаваться им, у Владимира закружилась голова.
Стук колёс электрички убаюкивал её – она давно забросила автошколу, ребята её не подвозили, приходилось пользоваться общественным транспортом. Рядом на сиденье тряслись две тяжеленные сумки с продуктами. Электричка была полупустая, тем не менее, на передней лавочке наискосок от нее оказался пассажир. Черноволосый мужчина кавказских кровей, не слишком стесняясь, пялился на её голые ноги в короткой юбке. Елена настолько сильно прижимала ноги друг к дружке, что через некоторое время икры заныли.
«Слава богу, он не пристал ко мне, – думала она, идя по тропинке к свету дачи, – хотя, если бы я не сделала строгое лицо, точно бы подошёл». Что-то заставило её остановиться у самых ворот. Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, теребил волосы, растаскивая отдельные пряди по лбу и щекам. Чуть постояв, она собралась с духом и, вдохнув побольше воздуху, вошла в освещённый двор.
Мужчины стояли на веранде, стреляли пробками из шампанского и тут же из горла пили каждый свою бутылку. Игорь зачем-то нацепил на себя простыню в виде накидки и надел на голову венок, изображая то ли древнеримского философа, то ли правителя.
– О-о! Наша прекрасная принцесса! Давайте-ка к нам, сюда…
Лена даже не успела войти в дом. В первый раз ею овладели прямо среди машин – во дворе. Для удобства она была поставлена раком прямо под верандой – сверху бесшабашные ребята, весело смеясь, обливали её тело шампанским. Опираясь на руки и колени, она стояла с широко раздвинутыми ногами. Наголо выбритое переднее и неплохо разработанное заднее отверстия были в распоряжении друзей, обещая много удовольствия. Несмотря на всё пережитое за последнее время, она чувствовала себя невинным беленьким барашком, которого вот-вот подадут на жертвенный алтарь. Но, стыдясь себя, Елена от подобных мыслей почему-то немного увлажнилась.
Платье ей банально закинули на спину. Они столпились возле неё, встав вокруг и наблюдая, как, не шелохнувшись, женщина ждет своей участи.
Николай подошёл к своей машине и громко включил музыку:
– Начинайте, господа.
Сергей, уставившись на аппетитный зад Лены, расстегнул штаны и вытащил член. Сделав несколько толчков во влагалище, он извлек фаллос и приставил его ко второй дырочке. Елена прикусила губы. Сергей сплюнул на пальцы и хозяйским движением растёр слюну по отверстию. Чуть надавив, вошёл туда и стал двигаться. Потом приостановился, попросил бутылку, отхлебнул и несколько раз размеренно треснул женщину по ягодицам:
– Елена Николаевна, вы мне отчёт приготовили?
Всё раскатисто засмеялись. Не меньшее удовольствие доставил и робкий ответ все еще насилуемой женщины:
– А-а-а… м-м-м… Сережа, когда захочешь, я принесу его.
Опять дружный хохот. Лена поджала губы. После затишья раздался ещё голос.
– Ползком на коленях принесешь, и в зубах! И с голой задницей кверху! – Игорь с венком на голове уже не смеялся. – Понятно?
– Да-а… Игорь Борисович…
«Ну, ты и дура… так тебе и надо…», – Елена уронила голову.
Освободившееся место кончившегося Сергея сразу занял следующий – Виктор. Промежность у Лены отдыхала не больше полминуты – как только отваливался один, к ней пристраивался следующий. Каждый действовал, как и предыдущий: пара толчков в животе, переход на более узкое отверстие, эякуляция или в глубь ануса, или на подрагивающие ягодицы и промежность.
– Трах! Трах! Как это здорово! – бегал вокруг группы и фиглярничал Игорь. – Секс, секс, как это мило… секс, секс без перерыва…
Потом они обступили её и, тряся обмякшими членами по гладкой коже лица, выбивали из себя последние капли, периодически запихивая головки ей в рот – она тут же принимала их и обсасывала.
Трое уже ушли, возле Елены остался один Виктор. Он гладил ей голову, когда женщина делала ему полноценный минет, и кончил второй раз. Поражённый безропотностью и послушностью Елены, Виктор в приступе какой-то симпатии сипло сказал.
– Хорошая девочка. Очень красивая и хорошая – ты делаешь всё очень хорошо… Жаль – с этими ребятами тебе будет несладко…
Елена, смутившись от нежданной нежности, чуть улыбнулась, открыла рот и показала сперму на языке – потом сглотнула. Виктор умилённо потрепал её за щеку…
Елена было засобиралась в дом, как вышел Игорь и приказал ждать его здесь под верандой, стоя на четвереньках:
– Как долго меня не будет, не знаю. Но ты должна быть готовой… растягивай пока пальцами свои дыры… Платье не опускать!
Когда через час он вернулся полностью осоловевший, то попытался впихнуть в дрожащую от страха женщину бутылку из-под шампанского.
– Ну, как тебе новый стеклянный любовничек? – глумился он. – Сама виновата, дура, надо было дома растягивать щелку…
Игорь внимательно наблюдал, как после его слов покорная женщина, корчась от боли, поставила бутылку на землю, а сама начала прицельно насаживаться на неё. Но лишь горлышко и самый верх бутылки – это все, что могло относительно легко войти в неё, остальное же буквально разрывало чрево. Игорь надавил на женские плечи и сразу раздался истошный крик, Лена была уже на пределе.
Поняв, что без смазки – хоть какого-нибудь крема – не обойтись, он оставил затею с бутылкой. Женщина было облегченно вздохнула, но он решил поразвлечься с ней по-другому.
– Я очень зол… на тебя… ты тугая и неразработанная…
Трясущаяся Елена смиренно сидела, подогнув под себя ноги и не решаясь посмотреть на мучителя, а потом, как тряпичная кукла начала болтаться от его оплеух и затрещин. Перед этим, чтобы крики не услышали соседи, Игорь включил магнитолу в машине. Затем он сжал руку в кулак и стал бить Елену по животу.
– Не-е-ет… пожалуйста… – плача, умоляла женщина, искривившись в гримасе боли и хватаясь за живот. – Только не сюда… А-а-а…
Рассвирепев, он снова и снова поднимал её с земли, пока не стал бить с такой силой, что уже мог переломать кости.
– За что-о-о… – пыталась спросить она, извиваясь и закрываясь руками.
– Пожалуйста, не надо… – продолжала она умолять уже хриплым натужным голосом.
Он схватил её за волосы и резко дернул на себя, глядя прямо в лицо. Ударил еще раз, еще, еще… Игорь зверел от беззащитности жертвы, оттого, что она не сопротивляется, а только истошно кричит и плачет… Наконец, обессилив, он уселся на землю рядом с Еленой.
– Фу… – тяжело выдохнул он, медленно утерев пот со лба. – Утомила ты меня… шлюха… – пошарив сзади рукой, он нащупал её подол и вытер лицо.
В пыльном разодранном платье, вся в кровоподтёках, Елена, свернувшись калачиком на сырой земле, горько рыдала. Она бы долго так лежала, если бы, после того как ушёл Игорь, двое мужчин не подхватили её и не отнесли в дом, на кровать. Виктор протер ей лицо тёплой водой, и она быстро уснула, просто провалилась в темноту. Потом он снял платье с уже спящей женщины, и, голую, заботливо укутал одеялом. Понаблюдав за спящей Еленой, не удержался и поцеловал измученное создание в лоб…
Проснулась она в ужасе. Ужасе от воспоминаний, от давящей неизвестности. Почувствовала, что от вчерашних побоев её лицо опухло, а, глянув в зеркало, кинулась к косметичке старательно замазывать синяки.
То, что на дачу её взяли не только как шлюху, но и как обслугу, Елена поняла очень быстро. Женщина неуклюже рубила дрова, готовила обед и ужин, растапливала баню, носила воду.
Мылись все вместе. Отвели ей место между мужчинами, аккурат посреди скамейки.
Еще идя в баню, Лена знала, что обычным мытьём дело не ограничится. Поэтому под внимательными мужскими взглядами и издевательскими комментариями долго мыла груди, ягодицы, особенно тщательно – промежность. Потом её окатили несколькими шайками, полными ледяной воды – женщина обмирала, как рыба ловила ртом воздух и дико визжала. Следующей забавой было наблюдение за тем, как она бреется. Ей дали первый попавшийся под руку мужской станок, а она должна была широко развести ноги, выгнуться и, поочередно оттягивая губки, усесться так, чтобы приятели не пропустили даже самой маленькой детали представления. Сполоснули промежность еще одной шайкой холодной воды…
После полудня мужчины лениво сидели в плетеных креслах, попивали пиво, обозревали с веранды окрестности и вели мудрые беседы о футболе. При этом, естественно, временами залезали под юбку проходящей женщины, щупая горячий зад, а временами заставляли нагибаться и дергали за губы, раздвигая и рассматривая при дневном свете вход в лоно. Елена всё это только покорно сносила. Ведь нередко до этого там бывали и ее собственные пальцы – не то, чтобы женщина была развратной, просто красивая и сексуальная Елена иногда так снимала напряжение от недвусмысленных, раздевающих взглядов мужчин, особенно летом. Но одно дело, когда женщина делала это сама, а тут в нежных складках влагалища запросто, по-хозяйски рылись грубые и грязные мужские руки.
В очередной раз орудуя рукой во влагалище, Сергей заметил, что Лена закрыла глаза и сконцентрировалась на своих ощущениях. Тогда он внимательнее ощупал губки и, вынув палец, поднес его к лицу:
– Смотри-ка, а наша девочка вся мокрая. Это хорошо. Значит уже готова для любви. Ясно, друзья?
Действительно половые губки Елены распухли и стали лосниться соком, источая терпкий аромат самки. Из-за этого женщина должна была при всех грубо назвать своё влагалище и сказать, что оно готово для занятий сексом. Но Сергей не отпускал её, продолжая елозить внутри её чрева. Он засунул пальцы в женщину, засунул, сколько смог, ритмично двигая ими и имитируя половой акт.