— Ух, как страшно, — тихо рассмеялся Лука чуть ли не до слез, — Кто же тогда будет доставлять тебе такое удовольствие? — интригующим тоном прошептал он, склоняясь над ее плоским белым животиком и покрывая его едва ощутимыми легкими поцелуями. Его губы спускались все ниже, пока язык не заскользил между двумя половинками ее припухших от возбуждения губок. Девушка задрожала от волнения и беспомощности, и Лука без труда развел в стороны ее ослабшие ножки, любуясь красотой ее юного нетронутого девичьего тела. Он попробовал ее на вкус, запуская язык в ее сочную щелку, — один раз, второй, третий. Кристина выгибалась под ним при каждом новом прикосновении его губ и языка, а когда он припал к ее цветочку в жадном скользящем поцелуе, застонала, закинула назад голову и исступленно уставилась вверх, в нависавшее над ними огромное зеркало. Она выглядела, словно пожираемая хищником жертва, импульсивно вздрагивающая в предсмертных муках.
От мысли, что еще никто никогда до него не проникал в это юное безупречное тело, Лука дико возбудился и стал снова нетерпеливо поглаживать тугую дырочку ее упругой круглой попки, позволяя себе все больше настойчивости и страсти в ласках, чтобы распалить ее как следует. У Кристины по телу бегали мурашки и она лепетала что-то малопонятное, когда его язык и пальцы сводили ее с ума. Лука перевернул ее на живот. Сидя верхом на ее ногах, дотянулся до флакона со смазкой на тумбочке, нетерпеливо встряхнул его и выдавил немного содержимого ей между ягодиц. Затем еще немного поласкал ее пальцами и, нависая над ней, стал медленно вводить в ее попку член короткими нежными толчками. Когда он лег на бок, притянув девушку к себе, их красивые горячие тела заскользили друг по другу, то нервно напрягаясь, то расслабляясь. Его рука двигалась у нее между крепких напрягшихся ножек, и Кристина потеряла счет времени от охватившей ее вдруг агонии экстаза. Ему нестерпимо хотелось отдаться страсти целиком, но ее нежный запах, ее по-детски шелковая кожа, ее бархатистые локоны, ее искренние стоны блаженства и проскальзывающее в бессвязном лепете имя «Лука» не давали ему впадать в животное бешенство, которое он привык позволять себе с женщинами. Когда Кристина начала быстро содрогаться под ним, испуская томные сладострастные стоны, он позволил расслабиться и себе, заполняя ее попку своим теплом и влагой. Они замерли, слегка подрагивая и тяжело дыша, и обессиленно прильнули друг к другу крепче. Кристине было приятно ощущать на своей спине тяжесть его головы и его прерывистое дыхание у себя на затылке.
Кристина чувствовала себя, словно во сне, хотя этой банальной фразой, конечно же, нельзя было объяснить ее состояние — ее мысли путались, ее переполняли эмоции, которые, казалось, вырвались из-под контроля, превратив ее сознание в радужный фонтан желаний. Ее тело реагировало на малейшее движение, малейшее прикосновение, малейший перепад температуры или даже звук, дыхание, аромат. Все органы чувств обострились, все мышцы пришли в тонус, все гормоны заставили вскипеть ее юную кровь, превратив ее вдруг из милой девочки в опасную чародейку, прекрасно владеющую своим телом, словно специально созданным для того, чтобы сводить с ума мужчин.
Плавно проводя изящными чувственными руками по белой пышной душистой пене на поверхности воды и без конца натирая ею свою безупречную лоснящуюся кожу, Кристина без умолку болтала какую-то веселую чепуху, отвечая на многочисленные вопросы Луки про учебу, подружек, планы на будущее, книжки, моду, путешествия, спорт. Отдыхая от своих игр, они уже не меньше получаса валялись в огромной круглой ванне с имитацией ножек в виде львиных лап — шутили, препирались и болтали о каких-то пустяках. Лука лежал напротив нее, откинув голову на полотенце и глядя на нее прищуром сытого хищника, наслаждаясь теми переменами, которые он сам привнес в это очаровательное создание, с которым он еще много чего интересного планировал сделать, в том числе сегодня. Она беззаботно, немного нервно посмеивалась, впрочем, ее смех был замечательным, даже лучше, чем прежде. Ее голос стал на тон выше и приобрел какой-то чарующий бархатистый оттенок, который будоражил его ощущения, заставляя его член пульсировать и подниматься. Ее густые волосы, собранные в растрепанный небрежный хвостик на макушке, позволяли ему насладиться плавными живописными линиями ее шейки, плеч, ключиц и пышных грудок, то и дело выглядывающих из-под пенных сугробов.
— Иди ко мне, — наконец перебил ее он.
— Я же еще не рассказала тебе про этот экзамен! Ты все время меня перебиваешь! — наигранно обиженно пожаловалась она.
— К черту экзамен. Ко мне, я сказал, — шутливо-приказным тоном лениво вымолвил Лука, загадочно улыбаясь.
— Мы что, снова будем , — она не договорила, смутившись, метнула на него короткий взгляд и поднялась, сев на колени, но не приблизившись. Обе ее грудки вынырнули из-под воды, по ним медленно стекали обрывки пены.
— Я же должен лишить тебя девственности, раз уж ты оказалась в моем личном притоне.
Кристина рассмеялась.
— Твоя комната не похожа на притон. Она очень красивая и романтичная и такая роскошная. И ванная мне тоже нравится, — она обвела взглядом великолепное просторное помещение, сверкающее зеркалами, серебром, черной эмалью и белизной дорогого фаянса.
— Рад за тебя, Кристина. Только давай не тяни время.
— Лука , — вдруг посерьезнела она, — Вообще-то я боюсь что что мне будет больно. Ведь мне будет больно?
— Наверняка, — с самодовольной улыбкой вымолвил он.
— Но ты ведь постараешься, чтобы это было не так ужасно
— Ужасно? А ну иди сюда! — он резко сел, и вид у него был какой-то устрашающий и решительный. Кристина скользнула к нему, он поймал ее за талию и посадил верхом к себе на ноги, крепко притягивая к себе. Ее киска прижалась к основанию его твердого торчащего члена, — Видишь ли, я как раз специалист по всяким ужасам. Поэтому да, это будет ужасно.
Она слышала в его голосе иронию, но все равно не могла понять, шутит он или нет. Она нервно сглатывала уже который раз подступающий к горлу болезненный ком. Их глаза встретились. Ее взгляд беспокойно подрагивал и с каждой секундой все глубже утопал в темных омутах его пленительно порочных глаз. Вдруг он впился в ее ротик безжалостным болезненным поцелуем, крепко прижимая ее к себе за шею. Этот поцелуй длился всего несколько секунд. Затем он встал, столкнув с себя Кристину, плавно соскользнувшую в воду. Она завороженно следила, как по его мускулам стекает вода и пена. Лука взял со стеклянной этажерки рядом с ванной огромное полотенце и бросил его на пол, затем протянул Кристине руку и одним движением поднял ее на ноги. Не успела она опомниться, как оказалась у него на руках. С них обоих ручьями лилась вода. Он легко переступил через борт и на время остановился на полотенце, давая немного стечь воде и неистово пожирая девушку голодным взглядом. Через несколько секунд, он уже бросил ее на белую простыню, накрывая ураганом жадных поцелуев, укусов и грубых неистовых прикосновений. Она дрожала, тяжело дыша, уже не сопротивляясь и даже не пытаясь как-то обуздать его дикие ласки. Просунув пальцы в ее девственную киску, он ощутил там влагу, напряжение и тепло. Тогда Лука взял с тумбочки презерватив, распаковал, надел. Кристина лежала прямо перед ним, распростертая на спине. Ее разведенные и сильно согнутые в коленях ножки дрожали, а он сидел на коленях, широко раздвинув ноги, охватывая ими ее бедра и направляя член к ее гладенькой и нежной как у девочки промежности.
Глядя на эту распростертую перед ним нимфу, уже не такую невинную, как неделю назад, но все же еще не осознающую до конца всю силу своей притягательной прелести, он разрывался между двумя мощными чувствами: желанием немедленно и безжалостно взять ее как последнюю шлюху и желанием снова вознести ее на вершины блаженства, чтобы дерзкий огонек ее самоуверенной соблазнительности еще ярче разгорелся в ее глазах, свел его с ума и покорил. Он облизал губы, шире развел ее ножки, слегка надавив на одну рукой, и стал членом нежно водить по ее розовому пылающему цветочку, пока ее голова в облаке запутанных белокурых волос не начала метаться по простыни. Вся ее промежность увлажнилась, ее тело стало гибким, подвижным и необыкновенно чувствительным к каждому его малейшему движению. Преодолевая свою звериную похоть, он стал вводить в нее член очень короткими, слабыми фрикциями, пока она не заерзала перед ним в нетерпении.
Он видел, как нервно пульсируют и сокращаются ее мышцы, как ее ротик судорожно ловит воздух, а руки беспокойно мечутся над головой, перебирая волосы. От одного ее вида он стал двигаться быстрее, глубже и грубее, и когда она вдруг глухо вскрикнула и попыталась свести ноги, он мощно навалился на нее, перехватил встрепенувшиеся руки, прижав к постели над ее головой, и стал жестко и ненасытно ее трахать, глядя в ее измученное, но все равно прекрасное лицо безжалостным победоносным взглядом.
(Продолжение следует)