— Распусти волосы. Тебе не идет такая взрослая прическа.
— Я думала, тебе понравится
Он натянуто улыбнулся, а Кристина подняла дрожащие руки к волосам. Она вынула из прически несколько шпилек и зажала их в кулаке, слегка тряхнув головой, — золотистые волосы рассыпались по плечам. Кристина судорожно вздохнула, не в состоянии больше терпеть неизвестность.
— Поднимайся наверх, к себе. Прими душ. Я скоро приду, — в его голосе она чувствовала спокойную уверенность — ни сомнений, ни волнения, ни нетерпения.
Кристина вытиралась полотенцем, едва держась на ногах от страха, когда услышала, как щелкнул замок в двери ее спальни. Она поспешно надела короткий шелковый халатик, потом вдруг сняла его и окинула свое обнаженное тело последним критическим взглядом в зеркале и снова оделась. Она была восхитительна, практически совершенна, но пока еще не была уверена в этом до конца, как и всякая невинная девушка. А Лука он должен был разрешить ее сомнения раз и навсегда, потому что он был именно тем, кого она захотела сама, хотя когда-то даже не смела надеяться на интерес к себе такого, как он. Она вышла из ванной, прикрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной.
Он сидел на ее постели по самому центру, опираясь на подушки, обнаженный, согнув в колене левую ногу и опираясь о колено левой рукой. Его безупречно-атлетическое расслабленное тело являло собой образец тех завораживающе-притягательных почти неземной красоты тел, от которых невозможно отвести взгляд на классических живописных полотнах и в то же время невозможно не вспомнить, глядя на них, о своей низменной животной природе. Руками он задумчиво перебирал ее золотую цепочку с маленькой нежной подвеской в виде сердечка, усыпанного несколькими бриллиантами — банальное и наивное детское украшение, от которого так и веяло невинностью души его хозяйки. Смерив Кристину взглядом, Лука потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы положить туда украшение. Затем он легко встал с постели, представ перед ней во всей красе своего возбужденного статного тела. Она невольно остановила взгляд на его торчащем вперед мощном члене и неосознанно в смущении потянулась рукой к волосам, сама не понимая зачем их поправляя.
Лука приблизился, остановившись от нее сантиметрах в десяти, и тут же пропустил пальцы обеих рук сквозь ее пушистые только что вымытые и высушенные волосы, обхватывая ладонями ее голову и приподнимая к себе ее лицо.
— Открой рот, — холодно потребовал он, пожирая глазами каждую пядь ее личика.
— Что?
— Будешь такой непонятливой, я сразу перейду к довольно-таки жесткому сексу, — его руки сжали ей голову чуть сильнее, словно подтверждая угрозу. Она сглотнула и заставила себя улыбнуться краем губ в растерянности.
— Открой рот, — интонацией выделяя каждое слово по отдельности раздраженно повторил он.
Девушка приоткрыла рот, моргая, и глядя на его надменные чуть приоткрытые губы.
— Высуни язык. Сильнее.
Медленно наклонив голову на бок, он склонился наконец к ее лицу и жадно обхватил губами ее ускользающий трепетный язычок.
— Твою мать, Кристина! — сцедил он сквозь зубы, — Ты же не думаешь, что я шучу, когда требую от тебя подчинения?
Он убрал с ее головы правую руку, а левой вдруг схватил ее за волосы, сжав их в кулаке в хвост. Правой рукой он рванул ее шелковый халатик за воротник со стороны спины, одним движением срывая с нее все ее ненадежное облачение. Кристине вдруг стало как-то не по себе. Она внезапно действительно поняла, что он не шутит. А еще она сразу вдруг осознала много важных вещей: например, что она совсем его не знает, и что она наивная дура, и что она его боится, и что он хочет от нее чего-то, чего она не понимает. В голове вдруг тревожно прозвенели слова Матвея: «Со всеми остальными он всегда обходился довольно-таки круто. Особенно если брать женщин «. Кристина еще раз сделала болезненный глоток; закрыв глаза, открыла дрожащие губки и высунула язык. Лука слегка ослабил захват ее волос, его рот снова припал к ее ротику, жадно поглощая и посасывая ее язычок и губки бесконечно долго, нестерпимо приятно. В груди у Кристины тяжело пульсировало сердце, словно взрываясь при каждом ударе. Поцелуй Луки был невыносимо, губительно безнравственный. До сих пор она даже не думала, что мужчина может так целовать. Позволять ему делать с собой такое было унизительно, страшно и сладостно.
Его рука пробежалась по ее пылающему, уже готовому на все телу: пальцы коснулись щеки, подбородка, ключицы, чувствительно обхватили горло, но не надолго, слегка сжали грудь, потянули за сосок, потерли второй, прошлись по животику вниз к голенькой киске, раздразнили ее, всего лишь слегка пощекотав нежную кожу на лобке и мягких пухлых губках. Кристина застонала, уже задыхаясь от ласк его требовательного рта. Боже, что он творил с ее языком! Ей так хотелось хотя бы немного отдохнуть. Она обхватила его руками за шею, сильно прогибаясь в пояснице и прижимаясь животиком к его поднявшемуся влажному члену. Лука все еще откидывал назад ее голову, держа за волосы, и Кристина с благодарностью вспомнила те несколько лет в начальной школе, которые она посвятила художественной гимнастике и растяжке. Наконец он резко ее отпустил и отошел на шаг назад.
— Иди на постель и встань на четвереньки лицом к зеркалу, попой ко мне, — опять этот не терпящий возражений ледяной голос.
Девушка встала на постель на четвереньки, совершенно не чувствуя верности в ногах и руках, беспокойно облизывая губы и глядя в зеркало огромного платяного шкафа, как к ней сзади приближается Лука, медленно поглаживающий свой член, который теперь уже поднялся до предела. Когда он погладил шелковистую кожу ее ягодиц, она встревоженно оглянулась, не зная, чего ей ожидать. Его палец вдруг коснулся ее щелки, и Кристина поняла, что она вся течет, а палец Луки продолжил очень медленно скользить вверх между ее ягодиц, увлажняя весь путь, что он прошел от ее киски до маленькой звездочки ее попки. Девушка инстинктивно подалась вперед, избегая его откровенных прикосновений.
— Стой спокойно и шире раздвинь ноги, — приказал он, слегка шлепнув ее по бедру. Кристина взяла себя в руки и выполнила приказ, хотя его палец второй раз прошел тот же путь, что и в первый, снова очень медленно, затем еще, еще и еще раз. Девушка тяжело задышала и обессиленно опустила голову, задыхаясь от жара собственных волос, упавших ей на лицо.
— Лука , — слабо позвала она, — Лука я , — «Не хочу так! « — собиралась произнести она, но его палец стал очень нежно поглаживать ее увлажненный анус, а другой палец заскользил по клитору. Кристина тоненько застонала, закрыла глаза и покорно опустила щеку на холодную простыню, приподнимая бедра. Кажется, она слишком сильно прикусила губу, потому что во рту почувствовала легкий привкус крови. Когда его палец стал слегка проникать во влажную попку Кристины, она задвигала бедрами ему навстречу и тут же громко застонала, остатками отключающегося разума осознавая, как другой его палец проделывает легкие и скользкие круговые движения по ее пульсирующему от оргазма клитору.
Лука с упоением наблюдал, в том числе в зеркало, как девушка сладострастно извивается от наслаждения, уже забыв про свое смущение и скромность. Это было только началом, но ее чувственность будоражила его воображение. Совсем обессилев, Кристина опустилась на бок, стараясь смерить дыхание. Ее прекрасные легкие локоны в беспорядке покрывали ее разрумянившееся личико и золотым нимбом разбегались по простыни вокруг ее головы. Лука сам был на пределе, поэтому он потянул девушку за руку, приказывая сесть. Перед ее лицом оказался его член. Кристина слегка распрямилась, сидя на коленях, и слизнула капельку смазки с его головки, а затем очень мягко обхватила ее губками, даже не полностью погрузив в рот, вдруг понимая, что возврата к невинному прошлому уже не будет никогда. Пальчиками она тронула его яйца и принялась мучительно нежно их гладить. Лука сглотнул и слегка откинул назад голову, стараясь выровнять дыхание.
Она продолжала изводить его своей нежностью, пока он не взял свой член за основание и не провел им по ее приоткрытому ротику. Кристина снова поймала его головку губами, но он вытащил свой член и снова провел пунцовой головкой по ее губам, по подбородку и щеке. Она закрыла глаза, подняла лицо, слегка извиваясь от блаженства и подставляя себя всю его прикосновениям.
Насколько мог медленно он повел членом по ее гладкой белой шейке, а когда она вся изогнулась назад, рукой пощекотал ее упругий сосочек, снова позволяя ей взять член в ротик и снова его вытаскивая и прижимая к ее разгорячившейся щечке. Он видел, что Кристина начинает нервничать, обхватил ее затылок и сунул головку ей в рот, совершая несколько коротких медленных фрикций. Ее ротик крепче обхватил член и язычок заработал более жадно. Лука снова извлек член и, ухмыляясь оскалом зверя, стал опять гладить ее раскрытые губки, покрывая их своей скользкой смазкой.
— Оближись , — велел он строго, надеясь, что его голос все еще звучит убедительно жестко.