***
Младшая сестра Афанасьева — Наташка, сидела молча, терпеливо дожидаясь, пока он пролистает все фотографии с её ноутбука.
— Красивая дамочка, — лениво потянулся Афанасьев, закончив свой осмотр.
— Это жена моего Виталика. Её зовут Лена. Ей двадцать девять. Детей нет, все прелести натуральные, — многозначительно поделилась с братом Наташка.
Виталиком девушка называла своего любовника, с которым путалась на постоянной основе уже более двух лет. Немолодой, рыхлый оладух Виталик был далёк от эталона мужской привлекательности, но солидный чиновничий пост в одном из столичных департаментов, позволял ему помимо законной жены, содержать молоденькую любовницу, коей сестра Афанасьева и являлась.
Семейство Афанасьевых давно уже махнуло рукой на беспутство Наташки, которая вместо того, чтобы нормально трудиться, и строить свою личную жизнь по общечеловеческим канонам, избрала для себя малопочётную, но весьма необременительную роль балованной любовницы — содержанки. В конце концов, родственников не выбирают.
— Ну и зачем ты мне демонстрируешь супругу своего Виталика? — брезгливо поморщился Афанасьев. — Для общей информации?
— Не совсем.
Сосредоточенный вид Наташки красноречиво свидетельствовал о том, что она горит желанием сообщить своему старшему брату, что-то чрезвычайно важное, а потому Афанасьеву пришлось изобразить на лице участливое внимание.
— Помимо всего прочего, эта Лена — моя лучшая подруга, — начала свой рассказ Наташка.
— Очень пикантно, — иронично фыркнул Афанасьев. — У вас дружная, «шведская семья», сестричка?
— Прекрати глумиться! — вскинулась Наташка. — Так получилось, что мне пришлось подружиться с этой пиздой! О том, что её муж — мой любовник, она и не подозревает.
Увидав, как бурно задышала девушка, и, зная, её истеричную натуру, Афанасьев предпочёл не хохмить, а дослушать рассказ сестры до конца.
— Мне надоело ходить в любовницах! А Виталик упёрся, и не желает разводиться с Ленкой! Этот баран думает, что его жена — образец верности и целомудрия! А это совсем не так! Вернее, не совсем так, — поправилась Наташка. — Она действительно изо дня в день старательно корчит из себя святошу. И хранит своему мужу угрюмую, тупую верность.
— Что является для тебя фантастичным, правда, милая сестра? — не сдержался Афанасьев.
— Дело не в этом! — взъярилась девушка. — Положение лучшей подруги, многое даёт. Мы с Ленкой очень близки. Наивная клуша рассказывает мне обо всём. О своих снах. О своих желаниях и фантазиях. Обо всех своих страстишках, и о своих мыслях. Мужа она не любит. Интимную близость с ним, терпит. А сама вся насквозь пропитана потаенным блядством, которое, не может проявить лишь из-за дурацких, бабьих комплексов.
Заметив, что Афанасьев едва сдерживается от очередной колкости, Наташка зачастила.
— Я дам тебе все пароли, ключи и коды от её похотливой душонки! И ты с легкостью соблазнишь эту сучку. Да так, что она пустится во все тяжкие! А затем, мы представим Виталику неопровержимые доказательства. Это тоже у тебя получится, недаром, ты всю жизнь, братец, играешь в свои шпионские игры. Виталик её не простит! А уж я смогу его утешить. И я уверенна, что максимум через год, на радость нашим родителям, твоя любимая младшая сестра станет законной супругой, и совладелицей всех тех благ, которые нажил Виталик.
От такого неожиданного, безумного предложения Афанасьев чуть не поперхнулся чаем.
… Нет, конечно, он и раньше знал, что его сестрица с причудами. Но всему есть предел.
— Что за бред, Наталья! Даже не знаю, что выглядит нелепей. Твой опереточный, идиотский план, или роль, которую ты мне отвела. В конце концов, если ты не заметила, я серьёзный человек, а не ёбырь-террорист по найму! — задохнулся от возмущения Афанасьев.
— Прошу, дослушай меня до конца, — зашептала Наташка с демоническим видом. — Это выглядит не так уж глупо и невероятно, как может показаться на первый взгляд.
С трудом, подавив в себе желание, послать сестру — ебанашку подальше, Афанасьев остался сидеть на месте.
***
Гости, приглашенные на фуршет, всё чаще задерживались возле столов с яствами, не забывая налегать на бесплатный алкоголь. Это было верным признаком того, что мероприятие плавно перетекает в неофициальную стадию.