«… Он был старше ее, она была хороша…» — в голове крутилась известная мелодия, добавляя отчаянья в крутой коктейль неразбавленного виски, ревности и желания. Стоя у стойки бара, он смотрел на танцпол и видел, как в такт музыке безудержно извивалось ее тело перед каким-то мачо местного пошиба. Она была уже изрядно под градусом и в этом состоянии, он знал это, тормоза у нее не было… Впрочем, без градуса, тоже…
«Он любил ее, она любила летать по ночам…» Он смотрел на нее, и, впрыскивая в кровь алкоголь, чувствовал, как мощная волна нарастает в нем, и вот-вот затопит мозг, сметая остатки самообладания… Он был зол. Он был просто в бешенстве — на нее — потому что эта девочка имела над ним, взрослым уже мужиком, безграничную власть. И она знала это. И беззастенчиво пользовалась.
Он был зол на себя — потому что не мог понять, как он допустил это. И еще больше — почему он не может справиться с этим. Он понимал, что эта страсть убивает, разрушает, разрывает его на части. И сотни раз говорил себе «хватит». И каждый раз, когда ее руки оказывались у него на плечах, а тело прижималось к его телу, каждый раз, когда он чувствовал тонкий запах ее духов рядом, все обещания летели к чертям…
Они уже год вместе. Она могла не прийти ночевать, не объясняя, где пропадала. Она могла забыть про его день рождения… Она могла все… Она топтала его сердце и его чувства своими острыми каблучками, причиняя невыносимую боль. Он понимал это. Но когда она была рядом, ничего другого не существовало.
Кровь пульсировала в висках в такт ритму музыки танцпола. Местный лавелас, уже не стесняясь, гладил ее бедра и грудь. Они целовались. Парень был молодой и наглый, как это и положено в его возрасте. Она закинула ногу ему на бедро, изображая подобие аргентинского танго. Его рука подхватила ее бедро и пошла вверх, поднимая и без того короткое платье.
Ревность била через край, он залпом выпил еще рюмку виски. Но чувствовал, что не пьянеет ни капли. Ревность, злость, отчаяние, ненависть… и безудержное желание. Он не понимал, как такое может быть, но он хотел ее… Прямо сейчас..
В одну минуту он оказался радом с парочкой, сильным, отточенным движением оттолкнул парня. Сразу поставил блок на удар, и уже без всяких мук совести ударил в ответ. Мачо упал. Все произошло за минуту. Она что-то бешено кричала, отбивалась от него, называя чудовищем и идиотом. Сильной рукой он держал ее, не давая возможности высвободиться, причиняя боль и получая какое-то ненормальное, извращенное наслаждение от этого. Он жестко вел ее к выходу из клуба, она отбивалась и ругалась, но он не слушал.
Он швырнул ее на сиденье машины, несмотря на выпивку сел за руль, и машину рванулась с места. Она замолчала, полная ненависти к нему. Он это чувствовал. И это причиняло ему невероятную боль… В ней не было сочувствия к его страданиям, она сейчас видела его слабость и презирала его.
Он ехал по объездной дороге, машина неслась с бешеной скоростью, а он прокручивал в голове, как она и парень на клубе целовались и откровенно ласками друг друга. Боль нахлынула с новой силой, и с новой силой нахлынуло желание.
Он резко остановил машину на обочине. Вышел из машины и достал сигарету, пытаясь успокоиться. Почему? Почему? Почему? Этот вопрос стучал в висках, принося новые муки. Он знал почему. Она не любила его. Хотела — да. Пользовалась — да. Но не любила. И снова перед глазами картинка в клубе. Ее влажные губы, такие дерзкие глаза… Он знал это выражение… Он сам сходил с ума, когда она так смотрела на него… Он знал, что она хотела того парня, и что если бы ни он, она бы его получила…
И снова смесь бешенства и желания накатила на него. Он уже не понимал, что делает. Он выдернул ее из машины. Пресекая все ее попытки вырваться, одной рукой выдернул ремень из брюк, связал ее руки за спиной и положил ее грудью на капот машины. Ее платье едва прикрывало ягодицы. В бешенстве он резким движением задрал платье и разорвал тоненькую ниточку кружевных трусиков. Желание захлестывало, он присел и впился губами в ее лоно и тут же провел рукой по ее промежности, нащупывая заветный бугорок клитора — палец оказался влажным. Она была возбуждена, и он видел, как ее роза раскрывается навстречу. Как бешеный кабель, буквально сорвав с себя брюки, он резко вошел в нее. Он не любил ее сейчас, его разрывала боль и похоть. И он яростно долбил и впивался в нее. Ему было уже все равно. Он бешено трахал ее без остановки, и она стонала от наслаждения.
Сука!!! Ты ведь хотела этого!! Просто траха! Получай! И он снова долбил ее сзади, как кабель — течную сучку. Сука!!! Он почувствовал, как она потекла. Она кончила!!! И это почему-то еще больше разозлило его!!! Он сорвал ремень с ее рук, понимая краем сознания, что потом ее руки будут болеть, и схватил ее за волосы. Раздвинул ноги шире — боже, она была вся мокрая — и вытащил член. Она застонала, протестуя, но он снова жестко прижал ее к машине. Он хотел ее, он хотел, чтобы она стонала от наслаждения. Его пальцы нащупали ее клитор и стали неистово ласкать его. Снова стон — и на этот раз он вставил пальцы ей прямо внутрь, быстро работая ими. Он трахал ее без удержи руками, потом опять членом, потом вылизывал ее промежность, потом снова трахал. Она кончила снова, и еще снова. Он чувствовал, что вот-вот оргазм настигнет и его, и двигался все быстрее и быстрее. Еще!! Еще!! Вот сейчас! Его взорвало изнутри, он содрогался всем телом, извергая потоки спермы… Наконец, они оба полностью обессилили.
Он отдышался. Пришел в себя. Молча помог ей сесть в машину. Она была удовлетворена. И он заметил, что в ее глазах впервые не было насмешливой искорки. Она покорилась, но он уже не хотел этого. Боль ушла, ушла ревность, не было ничего внутри, словно все неистовые чувства, вся любовь и боль, вытекли из него вместе со спермой в том бешеном сексе. Просто пустота.
Он сел за руль и завел двигатель. Она попыталась положить голову ему на плечо, но, почувствовав его холодность, отодвинулась. До дома они доехали молча. Он проводил ее в квартиру, взял куртку и буркнув, что переночует у друга, вышел в ночь.
Он понял, что все кончено. И что он сможет пережить это.