Прошло полгода. Жизнь Кати была спокойной и ровной. Домашние дела не обременяли. Хозяин был добр. Делать минет Катя научилась на курсах, ей это даже нравилось. Она просто балдела, когда вечером, встречая Хозяина в прихожей, ей позволяли поздороваться! Она опускалась на колени, расстегивала его брюки и брала в рот его член. Лаская его языком, заглатывая полностью до слез на глазах, она была счастлива. Иногда Хозяин прямо в прихожей ставил ее на колени, поднимал юбку и трахал ее сильно, жестко, кончая всегда в попу. Иногда они проводили долгие вечера в гостиной. Хозяин потягивал коньяк, а Катя пила любимый зеленый чай, сидя у него в ногах. Он много говорил с ней, рассказывая разные интересные вещи. Подбирал ей книги для чтения, водил в театр. Однажды отправил ее на курсы массажа. Теперь она умела доставить ему удовольствие своими руками. Он всегда засыпал после массажа, расслабленный, беззащитный, как ребенок. А Катя сидела рядом, и в такие моменты она всегда испытывала нежность к нему.
Раз в месяц у нее обязателен был салон красоты, кедровая бочка, маникюр, педикюр, прическа. Хозяин заботился о ней.
Регулярная порка по субботам тоже стала привычной. Иногда Катя даже придумывала себе провинности, чтобы продлить удовольствие. Да-да, именно удовольствие. Человек ко всему привыкает, и даже боль иногда становится желанной, если эта боль не уродует и не калечит. Она уже успела полюбить все эти ремешки и шлепалки. Вот только плетка всегда оставляла красно-сине-фиолетовые следы на ее бедрах, которые сходили долго, иногда до двух недель. Но это было неизбежно и терпимо. Кате нравилось, как после порки Хозяин пытается ее успокоить, приласкать. Она была послушной девочкой. Не доставляла неприятностей. Но однажды…
Это случилось в среду. Середина недели… Катя гладила постельное белье. Утюг был раскален. Под ворохом простыней ей попалась шелковая рубашка Хозяина. Она, не подумав, положила ее на гладильную доску и поставила утюг… На полочке рубашки тут же образовалась дыра. Расплавленный шелк остался на подошве утюга. Катя взвизгнула. Ну вот… и что теперь говорить Хозяину?
Вечером Катя открыла дверь и сразу опустилась на колени.
— Хозяин, я… я, правда, не виновата, я задумалась, ну вот… — она протянула рубашку и опустила голову вниз. — Пожалуйста, я случайно.
Ох, не вовремя, девочка, ты полезла со своими признаниями. Ох, как не вовремя. У Хозяина было плохое настроение. Что-то случилось или просто устал, но он пришел в бешенство.
— Ты что, сука, не можешь справиться с простыми вещами? — звонкая пощечина обожгла ее щеку.
Катя никогда не видела Хозяина в таком бешенстве. Она пригнулась до пола и заплакала.
— Не хрен реветь. Встать и на кухню, я голоден.
Катя подскочила, в три секунды все поставила на стол, подала приборы, а сама села на пол, у ног, чуть сзади.
— Со стола приберешь потом. А сейчас за мной, в зал.
Хозяин сел на диван. Налил себе в бокал коньяка. Сделал глоток. Катя сидела у ног, боясь поднять глаза. Хозяин достал из кармана бумажник и кинул на стол несколько купюр.
— Завтра купишь новый утюг. Ты понимаешь, что должна быть наказана?
— Да, Хозяин…
— Хорошо. Твое наказание я назначаю на пятницу, как это будет и что будет, узнаешь потом. А теперь марш на кухню, прибираться, сучка безмозглая.
Четверг прошел как в бреду, у Кати все валилось из рук. Ни утром, ни вечером Хозяин не проронил ни слова. Он просто молчал. Как ни старалась Катя смотреть ему в глаза, как ни умоляла взглядом ответить, ничего.
Вечером она робко вошла в зал и села у ног, уже не пытаясь смотреть в глаза.
— Спать, завтра утром объявлю твое наказание.
В семь утра Катю разбудил негромкий, но ледяной окрик: «Встать!» Ночь она почти не спала, задремала только под утро. Поэтому не сразу отреагировала. Пощечина полностью вернула ее в реальность.
— Я сказал встать. У тебя 20 минут, чтобы привести себя в порядок. Я жду тебя на кухне. Ах да, никакой одежды. Одену тебя позже.
Катя наспех умылась, привела себя в порядок, заплела волосы в косу. И явилась на кухню. На столе она увидела поднос с шестью анальным пробками, каждая из них была шире и длиннее предыдущей. Тюбик с анальной смазкой лежал рядом. Еще на столе был пакет с чем-то мягким. Хозяин в халате сидел на стуле. Она опустилась на колени.
— Вот твое наказание. Сейчас я вставлю тебе первую пробку. Каждые два часа ты будешь вынимать предыдущую и вставлять следующую, в 17.00 ты встретишь меня в прихожей, стоя раком, попой к входной двери, с последней пробкой в жопе. А теперь повернись и раздвинь ягодицы руками.
Катя повиновалась. Она с ужасом видела впереди свои мучения за день. Хозяин обильно смазал ее дырочку смазкой и одним ловким движение вогнал в нее пробку. Самую маленькую.
— Встать, держать пробку.