— Как ты, девочка?
— Спасибо, хорошо.
— Ну и славно. Думаю, этот урок пойдет тебе на пользу. И еще два следующих дня я хочу видеть тебя только обнаженной. Хочу любоваться такой красотой. Да, завтра суббота и регулярную порку никто не отменял. Составь список своих провинностей, исключая, конечно, утюг и рубашку, за них ты уже расплатилась сполна. Наказание я назначаю на три часа.
— Да, Хозяин, — пока Катя плохо представляла себе, как она перенесет еще и завтрашнюю порку. Она не ожидала такого, но возразить не посмела.
Ночь она спала плохо. Горело все тело. Утром она как всегда готовила завтрак, но сегодня она делала это обнаженной. Хозяин вошел в кухню чуть раньше обычного.
— Ну что, как тебе спалось?
— Плохо, мне больно…
— Ну, это понятно, зато запомнишь надолго. Дай-ка я тебя рассмотрю. Чудненько-чудненько. Синяки, конечно, подержатся какое-то время, но ничего критического я не вижу. Сегодня можешь устроить себе выходной. Пообедаем в ресторане. Но в три ты должна быть готова доложить о своих провинностях.
— Да, Хозяин.
После завтрака Хозяин ушел в свой кабинет, а Катя занялась своим истерзанным телом. Повалялась в джакузи, аккуратно намазала все тело смягчающим лосьоном.
В три часа она снова зашла в зеркальную комнату. Надела браслеты, они, казалось, еще хранили жар вчерашнего дня. Встала на колени перед дверью и убрала руки за спину. Вошел Хозяин.
— Итак. я слушаю…
Прегрешений оказалось немного, набралось всего 15 ударов. Хозяин подошел к стене и задумался. В конце концов, снял обычный ремень из мягкой кожи.
— Думаю, этого будет достаточно. Ложись, пристегивать сегодня не буду, держись сама, будешь крутиться, знаешь, что жалеть не стану. Считай.
Порол можно сказать нежно, но всякий раз, когда ремень попадал на вчерашние следы, Катя охала.
— Пятнадцать, — прошептала она и облегченно выдохнула. — Спасибо за урок, Хозяин.
— Умница, — уже привычно ответил на это Хозяин. — У тебя есть час, чтобы собраться. Обедать мы идем в ресторан.
Катя сделала легкий макияж, надела чулки и свободное платье до колен, с глубоким вырезом впереди, но закрывающее спину. Весь вечер Хозяин был вежлив и даже добр. Но сидеть ей было больно, а любое ее движение напоминало, что она всего лишь рабыня, вещь, с которой он может сделать все, что угодно.
Вечером он холодно бросил: «Можешь идти к себе, отдыхай, девочка». Ну что ж, пусть будет так. По большому счету ее жизнь не была такой уж плохой или тяжелой. В эту ночь она спала спокойно.
Диана