— Ну, давай, Зинуля, давай, малыш. Не в первый раз же. Чего застряла?
Димка несет ведро с водой и старые тряпки со следами плохо застиранной крови. Сашка тут же ставит на огонь следующее.
— Вон отсюда все, — орет Ромка из комнаты.
Сергея подхватывают под руки и выводят из дома.
Неприятного вида медсестра с бульдожьими щеками и маленькими колючими глазкамизаполняет карточку.
— Фамилия, имя, отчество?
— Николаев Сергей Иванович.
— Год рождения?
— 1976-й
— Место рождения?
— город Бен… Владивосток.
Хирург — практикант рассматривает рентген. Улыбается мальчишке, бинтует пальцы, обрабатывает лицо.
— Подрался? — участливо спрашивает он.
— С одноклассниками, — говорит Сергей.
— Бывает, — ободряет врач, — ничего страшного. Через месяц будешь, как новенький.
— Я музыкант, — заявляет мальчик, — смогу ли я потом играть на… пианино?
— Конечно, — отвечает доктор, — не сразу, но обязательно.
Поддерживает ничего не значащими фразами, поглаживает Сергея по плечу, дает рекомендации, провожая к выходу.
— Через неделю в свою поликлинику, — выкрикивает вслед.
Мальчик выходит на улицу и прислоняется к неуютной каменной стене. Поднимает голову, вглядывается в небо, затянутое приморскими тучами. В Молдавии небо высокое, звезды яркие, и их много. А здесь почти всегда туман.
— Серый, — Димка подходит к нему, пряча в кулаке огонек сигареты, — с тобой все хорошо?
Подросток переводит на него взгляд. Наверное, все хорошо. Он не лежит, как сосед дядя Коля на лестничной клетке, раскинув в стороны мертвые руки. Его тело не топчет перепуганная обезумевшая толпа.
— Тогда пошли домой, — продолжает с ума сойдут. Либо по голове, лучше по носу, либо ломая хребет.
Его сознание уже давно балансирует на грани сумасшествия. Он снимает рубашку, обнажая изуродованные плечи. Той же рубашкой оборачивает левую руку.
Детский дом. Три года назад.