— Извините, это не моё, — собравшись с духом, ответила Катерина. Ей понравилось звучание собственного голоса: получилось достаточно уверенно, но не нахально.
— Ну да, я, собственно, так и думал. Значит, второе. Секс с животными. Вы вообще хотели бы специализироваться по этом направлению?
— Пожалуй, да, — на этот раз Катерина осталась собой недовольна: её голос предательски дрогнул.
— Она хочет, — подала голос рыжая девица, продолжающая обследовать её промежность. — Она правда хочет.
— Что ж, хорошо. В таком случае мы сейчас урегулируем организационные и финансовые вопросы, а потом поговорим с клиентом.
Через полчаса Катерина сидела на чёрной кушетке, высоко задрав ноги. Рыжая (за это время они успели познакомиться и даже неможко подружиться) услужливо разминала катины нижние губки, чтобы клиент — симпатичная полненькая женщина лет сорока, небрежно одетая, но с крупными бриллиантами в ушах, — могла осмотреть её женские внутренности.
Рыжая провела рукой по жёсткой блестящей курчавой шёрстке на лобке Катерины, помяла большие губы, и чуть раздвинула их. Маленькие розовые лепестки расклеились, обнажая влажный вход.
— Ничего девочка, — снисходительно заключила она, насмотревшись на выставленное перед ней влагалище. Ну-ка, засунь туда пальчик…
Катя послушно погрузила в себя средний палец. Делать это перед незнакомыми людьми было стыдно, но и неожиданно приятно. Катерина поколебалась, потом поместила туда же и указательный, после чего слегка раздвинула свою плоть.
— Хорошо, — одобрила женщина, не отрывая глаз от катиной промежности. — Очень аппетитно. Милочка, — обратилась она к рыжей, — а теперь ей туда муляжик собачий… средненький… девяточку.
Катерина примерно представляла себе, как выглядит собачий член — но когда рыжая достала огромный красный предмет с толстой грушей у основания, и поднесла к её лицу, чтобы Ката его хорошо рассмотрела, той стало страшно. Она инстинктивно дёрнулась, сжимая ноги — и тут же попыталась раздвинуть их пошире, чтобы эта штука смогла войти в неё.
— Эй, не напрягайся, — дамочка плотоядно усмехнулась, — и ногами не дрыгай, хуже будет. Расслабься, распусти себя там. Ну-ка, возьми ручками (Катя послушно обхватила холодными пальчиками огромный искусственный член), облизни кончик — и в себя. Или, может, тебя там помазать? А то со страху муфточка сожмётся — так и будешь ходить… — женщина тихонько хихикнула.
Но Катерина чувствовала, что она уже готова. Она закрыла глаза, откинулась на кушетку, и осторожно коснулась кончиком игрушки своей женской плоти. Писенька отреагировала нормально — остреньким укольчиком удовольствия. Тогда Катя задержала дыхание, и, крепко держа двумя руками искусственный пенис, подалась бёдрами вперёд. Игрушка мягко скользнула внутрь, раздвигая влажные стенки влагалища. Катерина ещё немного подвигала ею туда-сюда, привыкая к ощущениям. Её лоно послушно открылось, принимая в себя толстый заострённый кусок мягкого пластика. С каждым движением она погружала его всё глубже, и, наконец, со стоном облегчения вогнала его в себя почти до конца.
Тут рыжая встала на колени перед Катериной, и, взяв игрушку в свои руки, начала сильно, но умело мастурбировать её влагалище. Катя еле слышно постанывала, когда мягкий конец искусственного члена касался её матки. Наконец, она почувствовала приближение оргазма. Она помнила, что надо контролировать себя, и, вместо того, чтобы закричать, закусила себе нижнюю губку, замотала головой, и тихо, по-детски, кончила.
Толстый кусок цветного пластика утонул в её теле целиком — и тут же выскочил от сильнейшего сокращения мышц. Девушка удержала его — и снова вдвинула в себя. Её рука несколько раз судорожно дёрнулась, и, наконец, бессильно повисла.
Блестящий от слизи муляж с глухим стуком упал на пол.
Женщина, заказавшая фильм с Катериной, подошла к кушетке и ласково погладила девушку по животу. Та слегка вздрогнула.
— Ну ты моя умничка, — проворковала она, поощрительно улыбаясь, — хорошо, мы её берём, — деловито сказала она, повернувшись к рыженькой, — передай Михал Борисычу, что мне всё понравилось. Попробуем. Съёмки пусть сегодня начнёт. Режиссёр ждёт, он в Москву специально для этого приехал. Да, и сценарий ей дай почитать… — после чего наклонилась к ушку лежащей Катерины и шепнула «не робей».
В машине было уютно: кожаный салон и мягкие рессоры делали дорогу почти незаметной. Занавешенные окошки и перегородка, отделяющая салон от водителя, довершала впечатление.
Девушки — Катерина, Оля, и рыженькая (её звали Ивонна, и она откровенно стеснялась своего имени, которым наградили её родители-провинциалы), полуголые (их погрузили в машину, не дав переодеться), дурачились, кайфуя в глубоких креслах, визжа, шлёпая друг друга по голым коленкам и целуясь взасос. Всех охватило какое-то дурашливое настроение. И только резкие повороты на пару секунд возвращали девушек к реальности.
— А я видела этого дядьку, режиссёра, — трещала Ольга, — совершенно нормальный с виду мужик, похож на Анатолия Аркадьевича (Катерина усмехнулась: недавно появившийся на горизонте Анатолий Аркадьевич в порыве страсти до крови укусил Оленьку за сосок, что обошлось ему в грандиозный скандал, окончившийся бурным примирением в уютных стенах одного московского VIP-клуба, где Оля оттянулась по полной: утром она обнаружила у себя в трусиках визитку директора заведения, с номером сотового, криво выписанного на чистой стороне карточки фиолетовыми чернилами, и сакраментальным «оля позвони!!!!» под ним; Олечка потом никак не могла вспомнить, давала она ему или нет, и если да, то при каких обстоятельствах), — так вот, нормальный мужик, правда, по-русски не говорит, ну да это не важно, он классный, но он, кажется, педик, хотя по нему не скажешь, у них у всех есть что-то такое, а вот у него этого нет, этого самого, ну я не помню, я тебе про Валерку рассказывала своего институтского, нет? не в том смысле, что он был педик, а был у него друг, то есть не друг в этом смысле… нет, я тебе точно рассказывала, ты помнишь, так этот вот — он не такой, но он и не западает, то есть совершенно…
Рыжая прыснула в кулак, после чего закашлялась.
— Он на тебя не западает? — наконец, выдохнула она.
— Ну… — у Оли был такой обескураженный вид, что девчонки опять покатились со смеху.
— Он профессионал, — наконец, выдохнула Ивонна. — У него это работа. Он никогда не спит с девушками, которых снимает.