— Что про меня?
— Песня — про тебя, она будто твой портрет. Ты такая
— Какая?
Сейчас Клара больше всего на свете хотела узнать, какая же она? Как ее видит этот мальчик? Какой ее видит целый свет его наивными глазами?
Она положила руку ему на голову и погладила, как котенка, дотронулась до уха. Он потянулся к ней всем телом, нет, не телом. Казалось, он потянулся к ней душой.
— Тёма, наверное, это плохо, — вдруг она сама ощутила внутри себя давно забытую маленькую девочку, которая что-то испортила и теперь боится наказания.
Артем поставил бокал на столик, взял двумя руками ее руки и поднес к губам. Губы были теплые, как тогда в ее мечтах перед сном.
— Давай, сегодня забудем, кто мы и где мы, давай придумаем свой мир, в котором есть только ты и я.
— Давай
Волшебный вечер сыграл с ними злую шутку. Но потом, по прошествии времени, Клара ни разу о нем не пожалела.
Артем ласково и осторожно снял туфельки с ее ног и аккуратно поставил их рядом. Клара приняла решение ничего не делать, просто наблюдать. Не выпуская бокал из рук и иногда делая маленькие глотки ароматного напитка, она откинулась в кресле и отдалась на волю победителю. Хотя ее еще никто не побеждал.
А ее племянник тем временем, держа в ладонях на весу ухоженные, с ярко-красным педикюром ее ноги, ласкал их губами, чуть касаясь, не торопясь, будто дегустируя и смакуя дорогое вино. Время замедлило ход, мир вокруг растворился, были только они двое — первобытные существа — мужского и женского пола.
Когда первый пальчик оказался во рту, Клара вздрогнула и поняла, что окончательно поплыла. В неизвестность, в никуда, в глубины самой заветной тайны. Как он ласкал ее! Ни один жиголо-профессионал не доставлял ей такого удовольствия. Он по очереди облизывал и сосал каждый пальчик, потом проходился языком по ступне и снова возвращался к пальцам. Клара и не заметила, как начала постанывать от наслаждения, желая продолжать и продолжать эту сладкую пытку. Она чувствовала, что шелковые трусики уже не справляются с влагой между ног, что они давно промокли насквозь, что там горячо, как в печке. Ей мучительно хотелось большего.
И Артем каким-то непостижимым образом чувствовал это. Он шел, как животное на запах самки, поднимаясь выше и выше. Властным жестом, руками под колени, он сдвинул тело женщины на себя. Расплескался недопитый коньяк в бокале. Клара полулежала в кресле, а ноги уютно устроились на широких плечах ее молодого соблазнителя. Зубами, но аккуратно, он сдвинул полоску мокрых трусиков в сторону и впился губами в припухшие от возбуждения, мокрые губы женщины. Клара застонала в голос. «Да!» — услышала она свой крик откуда-то издалека. Резкая, но сладкая боль от укуса клитора пронзила ее тело. Бокал полетел на пол, разбился, кажется, зато руки свободны, и она вцепилась в волосы своего мучителя, вжимая его голову в себя, выгнулась дугой, насаживаясь на его услужливо подставленный язык. Тело сотрясала дрожь, крупными волнами прокатываясь снизу вверх.
Артем замер. Он выжидал. Когда сумасшествие оргазма стихло, он вынырнул из сладкого плена ее ног.
— Продолжим? Или
Клара зажала его рот ладонью.
— Все только начинается, милый, — подняла его с колен, прижалась к нему и шепнула еле слышно — Все только начинается.
Как разделись, не помнили оба. И вот уже Клара, величественная и независимая Клара Сергеевна, стоит на коленях перед мальчишкой и пробует его горячее, стоящее колом достоинство. Какое оно на вкус? А разве всепоглощающей страсти важен вкус? Вкуснее ванильного мороженого, это точно. Артем не выдержал напора — молодость! Горячая струя ударила в глубину рта. Пусть! Это сладкое лакомство Клара сглотнула. Но не выпустила член изо рта, лишь ослабила хватку. Теперь надо быть нежной. Открытая головка так и просила ее трахнуть. В ход пошел язык. Потом губы, потом заглот, и мальчик готов к новым подвигам.
Теперь оба могли немного перевести дух, теперь не надо никуда спешить. Теперь можно наслаждаться размеренно, не торопясь, чувствуя любую вибрацию в телах, вдыхать полной грудью страсть и наслаждение.
Уже Артем поднял ее с колен, развернул лицом к креслу и чуть толкнул вперед. Клара уперлась руками в спинку, ноги дрожали, но сильные руки поддерживали ее тело за основание ног. Артем вошел в нее спокойно, размеренно, чуть-чуть надавил Нет, не размеренно. Их накрыло обоих разом. Она кончила первой, от одного проникновения кончила, он следом, не выдержав напора сокращающихся мышц. Перекур. Так дальше нельзя. Клара рухнула в кресло, Артем на нее. Оба с трудом восстановили дыхание. Нужен отдых. Душ отложили на потом, ей не хотелось его отпускать.
Клара забралась в кресло, поджав под себя ноги — с детства любила так сидеть, но нынче это редко удавалось — положение обязывало. А сейчас она словно вернулась в детство — преграды рухнули. Артем снова пристроился у ног на ковре, так было ближе.
— Налей коньку.
— Во что? Ты разбила бокал. Кстати, надо убрать осколки.
— Оставь, Настя уберет. Бокал на кухне.