Артем поднялся и удалился на кухню. Когда вернулся, в одной руке был бокал, во второй — савок и щетка. Налил коньяк, подал Кларе, потом тщательно собрал осколки с ковра.
— Еще порежься ненароком, ножки-то голые.
И снова сел возле ног.
— Расскажи, откуда?
— Мне было шестнадцать. У нас была соседка по площадке. Лет 35—40, не знаю, в общем, старше меня намного. Однажды попросила меня помочь светильник повесить. Я пришел. А она. Ну, типа, сексом занимался? Да что там, хотелось мне. А потом она учить меня начала. Как-то вот все так и получилось. (Специально для candyfoto) Она научила чувствовать запах. У женщины потрясающий запах. Улови его, он сам ведет, куда надо. Услышишь запах, поймешь, что хочет. Ну вот, где-то так. Я пытался со сверстницами, плохо получалось. Нет ничего лучше запаха зрелого женского тела.
Свернувшись калачиком в кресле, Клара улыбалась. Какая разница, кто мы и где мы? Сейчас он мой, а завтра Завтра будет завтра.
Два выходных они выбирались из кровати только под душ или что-нибудь перекусить, но и то и другое неизменно заканчивалось бурным сексом, то в джакузи, то в душе под жесткими струями воды, то на кухонном столе. Две стихии — бурная, необузданная сексуальная энергия восемнадцатилетнего мальчишки и аккумулированная долгими одинокими вечерами неудовлетворенность зрелой женщины, образовали торнадо невиданной силы.
В понедельник утром вернулась Настя. Соблюдая осторожность, любовники вели себя, как ни в чем не бывало. Лишь иногда Артем пробирался ночью в теткину спальню. А через неделю Клара увезла племянника в Турцию.
Вот там-то все и разладилось. Может, приелось, может, не сложилось. Но вернулись они другими. Остыла страсть, ушла ненасытность.
«Ее упреки — признаки прохлады,
Как скошенная в августе трава.
И пусть в ее словах ни капли правды,
Она божественно права».
В сентябре Артем съехал в институтскую общагу. Клара нашла ему должность с приличным окладом в своей корпорации. Виделись они редко и сексом больше не занимались. Он учился и работал. Для Клары жизнь возвращалась в привычное русло рутины и одиночества.
«Любой валет в ее большой колоде
Падет, как жертва ревности слепой.
Она одна и от меня уходит
Давно проторенной тропой».
P. S. Отдельная благодарность группе «Би-2» за вдохновение.
«Где-то ангелы кричат: прости, прощай,
Плавится душа, как свеча,
Разлилась по сердцу печаль,
Я навеки твой, ты ничья».