как торчат. Поди, и между ног уже река. Гы…
Девушка всхлипывает, но снимает шорты. Все смотрят то на ее стринги, то на сиськи. Она вновь прикрывается. Теперь уже одно рукой низ, а другой грудь.
— Ой, беда-беда, огорченье… Бля, ты долго будешь выпендриваться? Трусы сняла, руки убрала. Пизду всем показала. Живо. А то выебу тебя при всех. Ты этого добиваешься, сучка?
Девчонка испуганно мычит.
— Нет. Пожалуйста. Я. Все. Сделаю.
Все молчат. Слышен только стук колес. Ждут и смотрят ей межу ног. «Явсесделаю» наклоняется и, наконец, снимает трусы. Забираю и кидаю к остальным шмоткам. Становлюсь лицом к ней, со стороны честной компании. Ну, и что тут у нас.
Ахуеть! Вот это пизденка у юной ссыкушки. На лобке интимная прическа в форме латинской буквы «V». Да ты у нас и, правда, победительница конкурса «Мисс пизда электрички». Половые губы эпилированы. Все гладенько и чистенько. Хоть еби, хоть вылизывай, хоть кнутом охаживай. Такая пизда все стерпит. Между половых губешек тихарится сочный клиторок. Из влагалища выделяется капелька смазки, растягивается и превращается в свисающую тонкую ниточку. Лепота…
— Ая, Лис идите сюда. — бросаю клич подругам.
Те с интересом подходят.
— Пофоткайте это стыдобище, пока оно не обоссалось тут при всех.
— Нет, прошу вас. — Девчонка, как может, прикрывает руками пизденку и сиськи.
Я встаю и кидаю ей пощечину. Не сильно, но обидно. Девчонка закрывает лицо руками и начинает реветь пуще прежнего. Я развожу ее руки и опускаю их вниз.
— Ну, ну. Не реви. Сейчас все закончится.
Ая фотографирует, а Лис снимает видео этой вагоно-вагинной экзекуции. Память. Память. Память…
— Разведи половые губы и повторяй: «Запомните меня пиздой». — обращаюсь к страдалице.
Девушка, окончательно сломленная уже состоявшимся унижением, выполняет незамысловатое послушание. Разводит набухшие большие половые губы, смотрит на нас, на ребят из своей компании и произносит:
— Запомните меня пиздой… Запомните меня пиздой… Запомните меня…
И тут случается казус. Наша «Явсесделаю», видимо, слишком сильно надавив на промежность и, набравшись храбрости или мудрости, решает таки помочиться при нас. Кап-кап-кап… Из пизды на пол бежит тоненькая струйка… Девушка, опомнившись, пытается сдержаться, но у нее не получается… Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси капают горькие, капают кап-кап, капают прямо на копьё… Девчонки, ее товарки, начинают смеяться и переглядываться. Парни во всю таращатся девушке между ног. Ну, пиздец, друзья-товарищи. Ладно, держитесь. Аукнутся кошке мышкины слезки…
Я подхожу к девочке, становлюсь сзади. Беру под коленки, опрокидываю на себя и широко раздвигаю ее ноги. Улавливаю момент и направляю ее вагину на сидящих слева. Девочка не выдерживает и пускают сильную струю. Прямо на сидящих напротив. А потом направляю на сидящих справа. И тут начинается хаос, вакханалия, раздрай и вечные шатания… Светопреставление, короче. Ребята вопят, закрывают руками лица и отчаянно пытаются выбраться из писающей на них ловушки. Но Ая и Лис, ничтоже сумняшеся, загораживают им проход, со всех сил толкают обратно, опрокидывая на скамейки и даже на пол. Не забывая при этом снимать происходящее на камеру. Какие они у меня все-таки умницы…
Некоторым ее подругам мы с «Явсесделаю» умудряемся нассать прямо в рот. А хули было его раззевать и орать. Чай, не в Думе. Да и там тоже, как оказалось, не место для дискуссий. Гы…
— Ххх… Не надо. Дайте пройти… А… Тьфу, тьфу… Она мне в рот нассала… Сука, перестань… Хлю-хлю… Гркх… Гркх… Мамочки… Ххх…
Девчонки начинают реветь во всю мощь своих «онижедетских» голосищ. Так пора закругляться. Тем более, что живительный поток влаги постепенно уменьшается, иссякает, а затем и вовсе прекращается…
Я освобождаю проход, мои подруги делают то же самое. Усаживаю девочку на скамейку рядом с ее одеждой. А вся честная гоп-компания сваливает из вагона за секунду. Остановка. Вижу, как они выскакивают из поезда. Что ж, разумное решение в сложившейся ситуации…
— Тебя как зовут? — спрашиваю у горемычной обоссанки.
— Викки. Можно, Вик. — всхлипывая отвечает девочка.
— Теперь ты с нами, Вик. — подбадриваю ее. — Идем.
Обнимаю и веду голышку к нашему логову. Ая и Лис подхватывают ее одежду и дружно топают следом. Достаю влажные салфетки и протираю ей живот, промежность, попу, ноги. Везде, куда попала моча. Потом достаю бутылочку перуанского бальзама и наношу несколько капель на ладонь.
— Расставь пошире ноги и выпяти лобок, пожалуйста — прошу я.
Викки покорно выполняет, с некоторым любопытством глядя на меня. Касаюсь ее промежности и начинаю втирать масло в кожу. Лобок, набухшие большие половые губы, слегка раскрытые малые половые губки, клитор. Погружаю палец во влагалище. Викки вздрагивает, но не пытается высвободиться. И снова, здравствуйте, я ваша девочка. Целка. Сегодня прямо урожайный день на целочек-припевочек. Завершаю процедуру, смазывая слегка попу и ноги. В конце надеваю на нее шорты, помогаю с футболкой.
— Ммм. А трусы?..
— Обойдешься. Еще чего.
— Ага. Обойдусь. — и лыбится так самодовольно.
Ая и Лис завороженно переглядываются. Прямо, дежавю сегодня какое-то по этим трусам. Честное слово…
Мы рассаживаемся. Ая и Лис напротив. Викки со мной рядом. Достаю термос и кружки. Разливаю всем крымский травяной чай.
— Ну, за знакомство, девчонки. В нашем мире, а не виртуальном. Да-да, Ая. Это тебя касается. Три года мы с тобой виртом страдали. Однако, срок. С пользой для дела, разумеется. Ты создала Тихий дождь…
— Ну, не без твоих прагматических вирусов. — лукаво подмигивает Ая.
Мы чокаемся кружками с горячим ароматным чаем. Крымский, мать его, чабрец. Вещь…
Пьем молча. Неожиданно раздается звонок и я принимаю вызов.
— Алло! Кто говорит? — с улыбкой произношу я. — Да, вижу-вижу. У меня твой номер забит. Ты же наша первая подопытная крольчиха.
— Это Даша. — обращаюсь к Ае. — Тебе привет.
— Благодарю и ей тоже большой и пламенный привет.
Выслушиваю Дашу.
— Благодарю, что позвонила и сообщила радостную весть. Удачи тебе и твоему Дому. Берегите себя. На связи. Пока-пока. — завершаю разговор.
— В общем, у Даши все хорошо. Тихий дождь верно определил сценарий изменений в ее образе жизни, а также в образах мира и себя. Зависимости от твоей шаманской травки у нее не возникло. А мы переживали. Соответственно, и мой вирус прижился. Черную дорогу она прошла успешно. Вот уже полгода она встречается с Домом и тот предлагает ей переехать к нему. Скоро, у них будет ребеночек. Обещает скинуть фотографии их совместных сессий по Кинбаку. Он помогает расширить ее книжный бизнес. Теперь у них открывается антикафе, оборудуют игровую комнату для иммерсивных постановок с читателями. В общем, они на подъеме. Это радует…
— Дети — наше все. — мечтательно произносит Ая.
— Хозяин, что такое этот ваш Тихий дождь и какой-то вирус? — вопрошает Лис.
— Про Тихий дождь вы услышите, когда мы с клиентом будем разговаривать на Кильполе. Ну, если, конечно, он захочет стать нашим клиентом и доверить нам свою дочь, Киру. Впрочем, выбор у него не велик. Хотя лично я буду рад, если он откажется. Стремно как-то ставить эксперимент на умирающем подростке, пусть даже во имя спасения его жизни. А прагматический вирус в его текстовой версии я вам сейчас зачитаю. Слушайте.
Тебе плевать на их премудрости — тебя заводит слово «глупости». Людей читаешь как тексты, воссоздавая себя по букве. И кажется, что они не кончатся. Но проснувшись, понимаешь: «Мужчины проходят мимо твоего книжного магазина». В тебе видят красавицу и умницу, а хочется быть униженной. Ты завидуешь подругам, которые довольствуются малым. А они? Никто из них так и не последовал совету — по утрам пить кофе со спермой. Впрочем, не у всех теперь есть это будущее — унести в голове больше одной личности. А, может, оно и к лучшему? Ты любишь одеваться слоями из поступков, предчувствий, помыслий. А мужчины? Ведь могли бы заказать стриптиз, обнажение. Но боятся смотреть в твое рефлексивное зеркало. И все, что тебе остается — красить ногти в разноцветия для поднятия настроения, возбуждаясь на слово «глупости»…
Мы прибываем в Приозерск в молчании и раздумьях. В ожидании чего-то иного, доселе не случавшегося с нами. А, может, оно и к лучшему?..