выполняю свои обязательства, но вместе с тем хочу, чтобы мои партнеры выполняли свои.
— Она ваш партнер? — с ухмылкой спросил генерал, лениво развалившийся в большом кресле с большой кружкой наполовину наполненной пивом.
— Конечно, Иван Сергеевич — мы с ней заключили контракт,! Каков бы ни был ее статус, она партнер.
— Хотел бы я также поиметь кое-кого из своих партнеров электротоком… — пробормотал мужчина, отпивая большими глотками из кружки.
Прошел час езды под палящими лучами солнца. Андрей всматривался вперед сквозь затемненные стекла очков. Его болид шел третьим после пятидесятого номера и Семнашки, от которой он отставал метров на двести. Впереди маячил лес, где должно было быть не так жарко. Он прибавил оборотов и Ирина завертела ногами быстрее, доводя скорость почти до сорока километров в час. Она вся блестела от пота, струящегося по телу вниз и капая на пыльную трассу. Модуль управления, постоянно впрыскивал в нее регидрон, стараясь компенсировать усиленную потерю влаги в организме. Уже непосредственно перед лесом жокей понизил передачу, чуть снизив при этом скорость, но не давая Девятке лишней нагрузки. Затяжной двухкилометровый подъем был преодолен в течение семи минут и они въехали в лес, оказавшийся скорее рощей. Высокие эвкалипты с кронами на самом верху почти не соприкасались друг с другом, почти не создавая теней. Вместо ожидаемого облегчения местность принесла лишь новый аромат и дополнительную влажность. Андрей услышал еле заметное шипение позади себя — это приоткрылся клапан подачи кислорода в воздуховод, через который дышала спортсменка. Модуль управления зафиксировал снижение кислорода в крови. Спустя еще полчаса трасса стала плавно уходить влево, отдаляясь от береговой линии и лес стал гуще, скрыв в конце концов от гонщиков береговую линию. Начались частые повороты и Андрею пришлось еще снизить скорость, уменьшив скорость вращения педалей. Пару раз он отчетливо слышал, как где-то впереди вскрикнула Семнашка — он хорошо знал ее голос — очевидно, Оксана также меняла режим езды.
Дорожное покрытие постепенно сменилось на обычную лесную тропу, изобилующую всевозможными кочками, ямами и торчащими корягами. Андрей понизил передачу и скорость снизилась до десяти километров в час. Одновременно стали досаждать комары и мухи. Их отвратительное жужжание примешивалось к гулу квадрокоптеров с камерами. Пахучий репеллент надежно защищал голое тело Ирины от укусов, но противный рой продолжал виться вокруг, раздражая Андрея самим своим звуком и видом. В какой-то момент он, даже позавидовал Девятке, потому как по большому счету ей вообще ничего не видно и не слышно и потому не о чем переживать.
Он чуть прибавил оборотов, глядя, как стабильно держиться в желтой зоне ее пульс. Вскоре тропа снова пошла вверх и нагрузка на Ирину снова стала возрастать. Ее дыхание стало более громким, а шипение подаваемого кислорода увеличилось.
Через каждые пять километров вдоль трассы были вкопаны столбы числом пройденного пути в километрах. На тридцать пятом километре тропа сделала крутой поворот влево и стала круто подниматься вверх по склону вполне реальной горы превратившись в самый настоящий серпантин. Наездник включил первую пониженную передачу, при которой скорость упала почти до трех. Он еще раз увеличил обороты и Ирина, почувствовав очередной разряд в грудях, громко взвыла и завертела педали на максимуме. Она снова принялась помогать себе размашистыми движениями рук, двигая рычаги взад и вперед. Андрей впрыснул ей в желудок изотоник и вцепившись обеими руками в руль стал аккуратно вести веломобиль по узкой опасной тропе, держась подальше от становящегося все опасней обрыва слева.
Иногда под колесо попадал булыжник или выдавленный землей корень и веломобиль подпрыгивал, жестко опускаясь вниз. Амортизаторы, сглаживавшие езду по мелким неровностям на относительно ровной поверхности совершенно не справлялись на этом бездорожье. Девятка чувствовала, что они движутся под крутым уклонам и понимала, отчего так сильно возросло напряжение на ноги. Успокоившееся было колено снова стало досаждать противной болью, особенно проявляющейся в момент распрямления ноги. Вдобавок ко всему частые торчащие ветки кустов, растущие вдоль обочины, ближе к которой старался держаться жокей, безжалостно хлестали ее по правой части тела, нанося множество царапин. Андрей спохватился уже тогда, когда сам оцарапался ногой об длинный колючий куст, чуть ли не наполовину перегородивший тропу. Он оглянулся назад и с ужасом увидел исполосанное плечо Ирины. Веломобиль сместился чуть левее, рискуя свалиться в обрыв при неосторожном повороте руля.
Где-то впереди тоже раздавался громкий женский крик — Андрей уже не был уверен, кому именно он принадлежал, но было очевидно, что этот крутой подъем в гору давался спортсменкам очень нелегко. Он сбавлял обороты перед опасными поворотами и увеличивал на более менее спрямленных участках, переключаясь иногда на более высокую передачу.
Наконец, трасса спрямилась и они оказались на большом холме под палящим солнцем. Ирине показалось, что она попала в раскаленную духовку — горячий воздух обжигал ее грозя прожарить тело насквозь. Андрей последовательно переключил передачи до разумных пределов, снизив, наконец нагрузку на ее ноги и уменьшив обороты. Андрей увидел, наконец впереди два экипажа, примерно в трехстах метрах от него. Семнашка почти догнала фаворитку острова и следовала по пятам не предпринимая никаких попыток ее обогнать. Причина была понятна — на этом участке трассы дорожное покрытие было весьма условным и любое отклонение от нее грозило увязанием тонких колес веломобиля в густой траве и грунте.
Позади стал доноситься шум отставших веломобилей. Андрей прибавил оборотов и чертыхаясь и матерясь на каждой кочке стал догонять Семнашку и панамца на Пятидесятке. Через несколько километров ему удалось сократить разрыв почти вдвое. Он уже слышал шум передних квадрокоптеров. Еще через пару километров дорога, несколько расширяясь пошла под уклон и веломобили резво покатили по пологому участку. Затяжной спуск позволил ему установить самую высокую передачу, позволив Ирине снизить частоту вращения педалей. Однако он не успел совершить маневр, чего нельзя было сказать о Семнашке. Оксана умудрилась почти перед самым концом спуска, где дорога снова сужалась, обойти удивленного панамца и, подняв клуб пыли, вернуться на тропу прямо перед его носом.
— Вот так номер, дядь Вить! — закричал взволнованно Гоша, тыча пальцем в телевизор, когда на экране резко поменялась ситуация и Семнашка вырвалась вперед. — Вы видели, как она?…
— Да, Гоша, вижу, вижу… Это довольно интересно. Я думаю, сегодня очень много людей потеряет большие деньги. Эта Пятидесятка большая любимица публики, насколько я знаю… Страсти накаляются, господа, страсти накаляются!
Амирасланов, вполуха слушая разговор, с интересом следил за трансляцией, понимая, что шансы на победу его команды возросли вдвое.
— В любом случае неплохо, — изрек он, криво усмехаясь, — для меня не имеет значения, кто из них двух сможет победить. Возможно, даже лучше, если это будет не контрактница…
— А Семнадцатый номер Ваша собственность? — тихо спросила Инга.
— Точнее — собственность клуба… — улыбнулся Амирасланов, — если быть точным.
— Понимаю Вас, — улыбнулась Инга.
Разумеется, Амирасланову было бы выгодней, чтобы победила Семнадцатая. В этом случае, Девятка, не выполнив условия контракта, останется в клубе и сможет быть привлечена к следующим соревнованиям. Хотя он понимал, что гонка все еще продолжается и многое может перемениться не в его пользу.
В дверь постучали и один из телохранителей пошел открывать. Через минуту он вернулся и что-то на ухо прошептал Амирасланову. Тот включил планшет и присвистнул от удивления.
— Между прочим, цена на нашу Девятку на данный момент составляет сто двадцать пять тысяч долларов. Это в шесть раз выше, чем на начало первого тура.
— Покупатели …