— Мне нужны люди, которые… не увлекаются, при определенных обстоятельствах.
— А ты сам?
Лицо Андрея исказилось.
— А я боюсь, что увлекусь… Ой, как я увлекусь…
— Я понял тебя, сынок. Ну что ж… Время, место?
— Еще раз спасибо. И, Гиви Александрович… Мы в полном расчете.
— Ну-ну. Они молодцы не дешевые, но так уж и в полном?
— Именно, Гиви Александрович. В полном.
Двое одетых в легкую темную одежду молодых людей вылезли из подъехавшей машины за пол минуты до срока. Они были одного роста, с ничего не выражающими, незапоминающимеся лицами. Андрей приветствовал их сдержаным кивком. Они отошли в сторону и он коротко, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию. На их лицах по прежему не было видно абсолютно никаких эмоций.
— Задача? — коротко произнес израильтянин
— Мне не нужен покойник, даже и через какое-то время, если печень, к примеру, сдаст. И не нужны перманентные внешние повреждения. Проще говоря, через недельку-другую он должен уйти на своиx ногах, с двумя глазами, руками и ушами. Все остальное… по обстоятельствам. Кроме того, эта гнида — пожилая, не знаю, что у него с сердцем, вот коргликон, если ласты начнет клеить. После воздействия, мне нужно с ним поговорить, то есть, во-первых, перепонки не бить, во-вторых… побудьте рядом. Равиль, если увидишь… Вобщем, попридержи меня, если что. И последнее. Не начинайте, пока я не увижу картинки. Все на свете бывает…
Они позвонили коротким звонком. Через некоторое время, за дверью послышался кашель, шаркающие шаги и хриплый голос: «Хто там?»
— Телеграмма от Марины Владиленской.
Щелкнул замок и дверь приоткрылась. Не дожидаясь пока она откроется полностю, Андрей вмазал по ней ногой и влетел в квартиру. Перед ним стоял толстый, неопрятный, лысый человек, одетый в грязноватую майку и тренировочные штаны с пузырями на коленях. Маленькие красноватые глазки перебегали с одного посетителя на другого, лицо было покрыто многодневной седоватой щетиной. От человека сильно пахло чесноком и перегаром, а рукой, с траурными ногтями, он задумчиво почесывал объемистое брюхо. Из глубины квартиры надрывался Полип Тырпыров со своей «Зайкой» и тянуло кислятиной. Андрей почувствовал, что голова пустеет, а тело становится легким, как облако… Все мысли пропали, осталось только обрюзгшее лицо в перекрестье прицела, и он смотрел на него пустыми глазами снайпера. Мужчина попятился.
— Чего на…
Андрей коротко и резко ударил его по голени. Мужик рухнул и задохнулся от боли, глаза его побелели. Андрей захлопнул дверь, наклонился, схватил его за остатки жирных, немытых волос и прошептал в заросшее волосами ухо:
— Фотографии где?
— Хахие …фооафии?
Андрей кивнул Равилю. То сделал неуловимое, танцующее движение, мужик хрюкнул, и осел без движения. Пощупав пульс на шее и брезгливо вытерев пальцы, Андрей быстро прошел в соседнюю комнату. Оборваные обои, мусор, пустые бутылки… На покрытой грязным матрасом кровати лежала длинная, сухая и жилистая женщина в грязном халате. Она спала, открыв рот, рядом с кроватью стояла недопитая бутылка дешевой водки и блюдце с какими-то объедками. По верхней губе женщины ползла непонятно откуда взявшаяся зимой муха. Кроме кровати в комнате присутствовал комод и тусклая лампочка без абажура, свисавшая с потолка на проводе.
— С кузнецовского фарфора трапезничают, декаденты, — мрачно подумал Андрей и шагнул к комоду.
Быстрый обыск ничего не дал, простукивать стены времени не было. Он задумался. Выйдя в коридор, Андрей завернул в совмещенный санузел. Стараясь дышать ртом, он опустился на колени и заглянул под ванну. Там было темно, отчетливо виднелась только паутина и какая-то дрянь у самого края. Схватив чудом уцелевшую швабру он начал шуровать под ванной, пытаясь зацепить все, что там было. Тряпье, банка засохшей краски, заскорузлый ботинок, металический ящичек… Та-акс. Ящик был заперт. Он вышел в коридор и молча протянул ящик Ицхаку. Мужик лежал и тихо постанывал, держась за шею. Ицхак внимательно осмотрел замочек, вынул тонкий нож, что-то щелкнуло и крышка откинулась… Фотографии… От старых, черно-белых, до новых, цветных… Состояние легкости сменилось знакомым ледяным комом. Марина… Совсем ребенок… Искаженное в крике лицо… Ком рос, воздух со свистом выходил из легких, перед глазами встал красный туман. Коробка выпала из сведенных судорогой пальцев, и Андрей медленно пошел в сторону лежавшего, с ужасом смотревшего на него мужика…
Резкая боль в предплечье заставила остановится, он медленно выплывал обратно в реальность. Равиль справа держал его руку в захвате, Ицхак, стоял прямо перед ним. Его лицо выглядело чуть смугловатой маской, на которой чернели по прежнему пустые глаза.
— Пуля, ты меня слышишь? Пуля, отбой, очнись!
Андрей тяжело перевел дыхание.
— Пойду покурю…