Рассуждая таким образом и поцеловав Настенку, Федор Максимович встал, зажег лампу, привел себя в порядок, помог девице одеть ветхую кацавейку. Прошел в другую комнату, сложил в мешочек немного муки, сахара, соли, подумав, положил пару сладких коврижек.
— Настена! Домой пойдешь, захвати гостинцы кое-какие, я припас.
Она приходила к конторщику еще и еще, дела у них заладились, что и говорить, радости в семье рудокопа-пьяницы Шаповалова не было предела.
— Вон как дело-то ловко обернулось, глядишь зиму-то и переживем,- думала радостно Аграфена Шаповалова, рассовывая по углам землянки принесенную дочкой провизию…