— Мама!!, — едва не выкрикнул я, — господи, наори ты на меня!!! Ударь меня ногой!! Скажи, что-нибудь про отца!! Ты же моя мать!! Останови меня!!
Слёзы брызнули из её глаз. Она только замотала головой.
— Нет.. Нет.. Игорь.. Ты меня возненавидишь!! Я готова ради тебя на всё!! Но решать тебе!! Только тебе!! Я могу только просить тебя.. Господи, Игорь, и я прошу тебя, — одумайся, остановись!!
Я вздохнул:
-Этого мало, мама…Ведь я не хочу останавливаться..
Не отрывая своего взгляда от её глаз, заплаканных, полных грусти и печали, я медленно положил её ножки себе на плечи..
— Мама, моя мамочка..
— Игорь, нее-еет..,- её рука вцепилась в немом ужасе в моё плечо, царапая маникюром кожу.
Мои бёдра плавно качнулись вперёд.. Я вошёл в неё сразу весь целиком, погрузившись до самого конца в свою родную мать. По самые яйца, как говорится. Навалился на неё всем телом, вминая в постель. Так что кровать жалобно заскрипела. И замер, в трепете от свершившегося и обуреваемых меня чувств.
— Игоорььь..- шёпотом полным отчаяния протянула мама.
Какое-то время мы лежали вот так вот, глядя в глаза друг другу, связанные друг с другом уже теперь не только узами матери и сына. Её киска, мокрая и разгорячённая моими ласками, нежно пульсировала вокруг меня. Мой член упирался во что-то тёплое и мягкое. Я думал, что киска женщины трижды рожавшейдолжна быть больше..
— Я люблю тебя, мама, — тихо сказал я ей. Мои бёдра медленно качнулись, раз, другой. Возбуждение быстро вновь охватило меня с головой всего без остатка.
Не помня себя, уже и не думая, что эта женщина моя мать, я с силой яростно таранил её нежное естество. Нет, мы не занимались любовью, -нежно и ласково, как может быть следовало это делать матери и сыну, ублажающих друг друга. Для этого я слишком сильно был возбуждён.
Отдавшись своей страсти, уже не думая ни о чём, я трахал её, свою мать, драл. Грубо драл её, как разъярённый голодный зверь, драл как какую-то дешёвую шлюху. Да именно так, словно, вообще она не человек, а кукла, специально для ебли и созданная, чтобы её вот так вот трахали, ебали, без оглядки на её чувства и ощущения.
Видит бог, у меня никогда не было на мать обиды иди желания её унизить или за что-то поквитаться. Но что-то просто перемкнуло в моей голове. Ну, не мог я быть сейчас ласковым с ней, целовать, шептать на ушко нежные слова.. А иметь её только вот так, как последнюю шлюху. Я чувствовал, стоит хоть на миг, проявить к ней толику нежности и она тут же в голос расплачется из-за своего клятого «материнского долга». И тогда хренов червь совести сгрызёт меня прямо здесь в этой постели. Может, звучит странно, но только эта грубость с ней, моей матерью, и позволяла мне сейчас не остановиться, оставаясь во власти возбуждения и похоти. И не задумываться о том, что вот это влагалище, которое я сейчас так яростно пронзаю своим колом и в которое скоро изолью своё семя, — именно это влагалище дало мне когда-то жизнь. Из него я вышел в этот свет и никогда не должен был в него возвращаться.
Обращаясь с ней, словно, с блядью я будто оправдывал самого себя в собственных глазах.
А было ещё другое чувство. Невероятное сладостное до леденящего ужаса ощущение запретного плода, который я теперь вкушал с таким напором и пылом.
Впрочем, скоро уже и эти мысли и терзания перестали меня хоть сколько – нибудь волновать.
Я уже буквально прыгал на матери, мощно врезаясь в неё, с умопомрачительной скоростью бросаясь на неё все своим весом. Мои бёдра громкими шлепками бились о бёдра матери, а член каждый раз с чавканьем вторгался в её киску.
Кровать жалобно скрипела, грядушка громко и часто стучала в стену. Я не в силах сдержать своих, чувств шумно стонал.
Помню только, как мама всё прикрывала ладошками мои губы и прерывистым от моих частых и мощных ударов шёпотом умоляла:
— Тише, тише, Игорёша, милый.. Детей разбудишь..
Но надвигающийся оргазм накрыл меня с головой. Мама приглушённо и пронзительно вскрикивала каждый раз, вцепившись пальцами в мои плечи, когда я в сладкой агонии толчок за толчком вгонял в неё очередную порцию своего семени.
Я отвалился в сторону, обессиленный, покачиваясь на волнах сладкой неги. Я ни о чём не думал. Тело приятно покалывало. Мне было невероятно хорошо.
Мама, как была голая, выбралась из постели, на цыпочках прокралась в комнату брата и сестры, — должно быть, послушать, не проснулись ли, потом, я услышал, как снова зажурчала в душе вода.