он это устроил, но похоже, что ее муж только что выставил ее перед всеми, кто мог быть кем угодно. Я ушел, посмеиваясь с гигантской улыбкой на лице.
На следующий день я прочитал в газете о «насыщенном событиями ужине в честь награды Джейси», который прошел накануне вечером. Фотография женщины, которую я обслужил, находилась в самом начале статьи о ее и ее сестры романе с одним из членов совета графства, а также о предстоящем разводе. Конечно, не было никаких откровенных фотографий, но там говорилось, что Джейси забрали себе обратно награду «Женщина года». Это один из примеров, когда мне действительно нравилась моя работа.
***
Прежде чем расскажу о второй доставке, которую я осуществил, я хочу сказать, что верю в святость брака и что любой супруг, который изменяет другому, заслуживает всякой мерзости и гадости, брошенных им на пути. Меня не волнует, трахал ли муж свою секретаршу на работе или жена все еще встречалась со своим старым парнем из колледжа, измена любого рода просто неправильна. Я знаю — это полностью черно-белое отношение, но именно так меня воспитали родители, и так я себя чувствую. И я за возмездие. Я не уверен, что верю в месть, когда одна из сторон получает физический вред или затрагивает детей, но публикация обидных подвигов супруга на первой полосе местной газеты меня вполне устраивает. Мой отец всегда говорил: «Не делай ничего такого, если не хочешь, чтобы это попало на первую полосу Вашингтон Пост».
Вторая доставка была полной противоположностью первой. Я, как обычно, просмотрел документы перед тем как покинуть офис, но ничего не мог сказать о женщине, которую должен был обслужить, или об обстоятельствах развода. Я шел вслепую, но больше половины моей работы именно такова. Я — профессионал, и просто делаю свою работу, а потом медленно отступаю. Я помню, как обслужил женщину в ее офисе в свой первый рабочий день, а когда повернулся, чтобы уйти, у моего уха просвистел степлер. Я повернулся и посмотрел назад, а она была готова бросить в меня телефон, когда я свернул налево по проходу и ускорил свой шаг к выходу из здания. Поскольку это был мой первый день, в это время за мной следил и наставлял меня другой курьер. Он сказал мне, катаясь по полу от смеха, что я только что усвоил урок номер один: никогда не поворачиваться спиной к тому, кого только что обслужил. По сей день я всегда отступаю спиной после вручения или, по крайней мере, смотрю через плечо во время бега.
Извините, я немного сбился. Во всяком случае, вторая доставка была произведена в доме в тихом пригороде для женщины по имени Люсиль. Это был обычный загородный дом; белый штакетник, детские игрушки во дворе, побитая старая машина на подъездной дорожке, обычное дело. Я постучался в сетчатую дверь, и подошла молодая женщина с малышкой на бедре и в бигудях.
— Да, — сказала она с мягким южным акцентом.
— Простите, но вы — Люсиль Роджерс?
— Да, это я.
— Это вам. — Я протянул манильский конверт.
— Что это? — спросила она, открывая сетчатую дверь и забирая его.
Я сделал то, что делал обычно, и просто сказал:
— Это — официальное вручение.
— Ха, что это? Я не понимаю. Моего мужа сейчас нет дома. Я отдам ему это, когда он приедет.
— Мэм, я думаю, вам стоит это прочитать, — предупредил я. — Это — документы от вашего мужа, который предъявляет вам иск о разводе.
Я начал отступать, когда заметил, что выражение ее лица изменилось. Я видел его раньше много раз. Она понятия не имела, что это произойдет, и теперь держала в руках доказательство полного разрушения ее мира. Я почти мог видеть, как колеса в ее голове останавливаются, ничего больше не понимая. Теперь ее глаза блестели от слез. Все, что вылетало из ее рта, было:
— Я… я… я… — Она прислонилась к дверному замку и, рыдая, съехала в кучу на полу.
Я ничего не мог для нее сделать, поэтому попятился и пошел к своей машине. Вот тут я и услышал крик. Я оглянулся и увидел, что она лежит ниц на тротуаре с ребенком в траве рядом с собой, крича и стуча по бетону. Я начал возвращаться и попытаться что-то сделать, когда увидел, что к ней бежит соседка. Она попеременно смотрела то на меня, то на женщину, пытаясь выяснить, что случилось, а также, не собираюсь ли я причинить ее боль. Она встала на колени и подняла ребенка, все время наблюдая за мной. Я сел в машину и уехал.
До конца дня я чувствовал себя дерьмом.
Это — обратная сторона моей работы — видеть, как невинный человек за секунды переходит из нормального мира в постапокалиптическое существование. Как я уже сказал, я — самый маленький человек на тотемном столбе в своем офисе, и мои коллеги, имеющие какой-либо трудовой стаж, разнося документы о разводе, уже испытали горечь, как получателя, так и свою собственную. Все они были на моем месте, а теперь настала моя очередь. Мой босс сказал, что это влияет на всех по-разному, но лично мне нравится смотреть, как взрывается жизнь человека, только когда он сам творит гадость. Но я действительно терпеть не могу видеть, как кто-то невинный, ничего не сделавший, кроме любви и доверия к своему супругу, по-королевски облажался. Просто я такой. Кстати, я подбираю бездомных щенков и нахожу для них хороший дом.
***
У меня есть две истории, которые я никогда не рассказывал, в первую очередь потому, что если бы кто-нибудь когда-нибудь узнал, я в мгновение ока остался бы без работы. То, что я сделал, было непрофессионально и противоречило правилам моей компании, но мне это чертовски понравилось. Каждый раз, вспоминая о них, я улыбаюсь.
Примерно через год, после того как я начал работать в компании, мне пришлось подавать документы на вице-президента банка в центре города. Она была сильной женщиной, умной, красивой и упрямой. Я договорился с ней о встрече незадолго до обеда, сказав, что хочу поговорить о ссуде для бизнеса, и у меня было достаточно времени, чтобы подождать. Когда она вышла из офиса, моя челюсть упала мне на колени. Она не подошла, а как бы подплыла ко мне с протянутой рукой и улыбкой, возвращающей к жизни мертвых. Серый деловой костюм, который она носила, подчеркивал ее удивительное тело с максимальной выгодой. Пышная круглая грудь выдвигала белую блузку вперед ровно настолько, чтобы у меня потекли слюни, юбка была отрезана чуть выше колен, чтобы обрамлять одни из самых великолепных загорелых ног за пределами Рэйдио Сити Мьюзик Холл, а длинные волнистые светлые волосы ниспадали на плечи. Передо мной стояла абсолютная мечта, протягивая руку, и ждала, когда я вернусь в реальность. Я не только вожделел, но, возможно, и любил.
— Кхм! — издала она звук, вернув мой разум обратно в этот мир.
Я встал, посмотрел в ее великолепные голубые глаза и запнулся, говоря:
— Вы… Вы — Алетейя Робертсон?
— Да, что я сегодня могу сделать для вас? — Пока она это говорила, с ее великолепных губ не сходила улыбка.
Я почти не мог делать то, для чего пришел. Я не мог обидеть будущую мать моих детей. Я хотел жениться на ней, отвести от нее все заботы мира и завести от нее много детей. Это было то, чего хотел мой разум, но у моего тела была другая идея. Я протянул ей манильский конверт.
— Что это? — спросила она, забирая его у меня, позволяя кончикам пальцев нежно коснуться тыльной стороны моей руки. О Боже, я хотел эту женщину.
— Это — официальное вручение, — пробормотал я очень тихо и робко и быстро отвел глаза. Я не хотел видеть ее боли.
После короткой паузы она просто сказала:
— Спасибо. — Она не была никем другим, кроме как воплощением богини. — Пожалуйста, зайдите в мой офис. — Я последовал за ней, как послушный щенок, без единой мысли в голове.
— Шэрон, пожалуйста, не соединяй меня ни с кем некоторое время, — промурлыкала она своей секретарше, проходя мимо. Оказавшись в своем офисе, она закрыла дверь и бросила конверт на стол. — Значит, этот ублюдок, наконец, решил со мной развестись? Что ж, это не было неожиданностью, в конце концов, последние …