— Ну что ты смотришь? Поприветствуй Марию Евгеньевну, как тебе положено.
Мама как во сне, медленно встала на колени, и оставив халат на полу подползла к Марии и поцеловала ей три раза туфлю, один раз колено, и три раза руку. Проделав все это, она встала на коленях, заведя руки за голову, именно так, как она делала у Марии дома. Не знаю, что она хотела этим подчеркнуть. Видимо то, что ее хозяйка только Мария и она не признаёт меня своей Хозяйкой. Мария быстро поняла это. И пара пощечин, вновь прошлись по ее щекам. Потом, она своей не маленькой рукой схватила ее за волосы.
— Сейчас ты, проблядушка дрянная, без демаршев пойдешь и поприветствуешь Анастасию Владимировну. И поблагодаришь ее за труды в твоем воспитании. Я надеюсь, ты все поняла? Можешь ответить.
— Да, тихо, в пол произнесла мама.
— Я не поняла, что ты блядь такая ответила!
— Да я поняла Вас Хозяйка.
— Вот и хорошо. Молодец. Теперь иди, выполняй.
Приказала ей Мария указывая пальцем в район моих ног. Мама опять опустилась на четвереньки, подошла ко мне, и проделала все приветствие, которое она сделала Марии. Я видела ее лицо, полные удивления глаза.
— Молодец!
Похвалила ее Мария.
— Теперь возьми у меня сумку и отнести ее в комнату.
С этими словами она протянула ей черную сумму. Мама попыталась встать на ноги с сумкой в руках, но Мария быстро остановила ее.
— Нет, Верунчик, ты понесешь ее в зубах как положено такой шлюшке, как ты.
— Насть, я тут собрала самое необходимое.
Я смотрела как мама, захватив ручки зубами, прогибая спину, поползла в комнату. Было видно, как напряжены ее мышцы шеи, как двигаются ягодицы. Мы с Марией прошли в комнату за ней и сели в кресла. Мама застыла с сумкой в зубах. Эту сложившуюся паузу нарушила Мария.
— Принеси сумку сюда.
Пока мама шла к ней, погибая спину, и подняв голову вверх. Мария продолжила свою речь.
— Я думаю, ты шлюшка поняла, что в твоей жизни теперь наступили изменения. Твоя дочь Настя является такой же твоей Хозяйкой и Госпожой как и я. Все полагающиеся ритуалы и приветствия, исполняемые для меня, теперь ты будешь также исполнять для неё. Я думаю тебе это понятно. Поставь сумку сюда. Указав носком своей туфли на место на полу перед собой, произнесла Мария. Мама послушно выполнила этот приказ, подойдя к месту указанному Марией, поставила сумку на пол. Потом быстро приняла позу на коленях с руками над головой, в ожидании приказа. Мария наклонилась к сумке, открыла молнию, и вытащив оттуда плеть и длинный хлыст с тонким заостренном концом протянула их мне.
— Твой дом, ты здесь хозяйка тебе и начинать.
Я взяла протянутые мне инструменты, поднялась с кресла и пошла к стоящей на коленях маме. Описать то мое состояние, одним словом было трудно. Волнение, которое я испытала там, в коридоре раздавая пощечины маме, усиливалось. Мне было страшно и стыдно одновременно. Ноги были ватными, а в горле и во рту было сухо. Мне казалось, что Мария видит, как я пытаюсь сдерживаться. И специально отдала мне главенствующую роль. Самое удивительное для меня, было понимать, что проводя воспитание Валентины я не испытываю таких эмоций, как сейчас. Я подошла к Маме, держа в руке хлыст, легко шлепнула им по участку тела на два сантиметра ниже груди.
— Встань! Я, как новая твоя хозяйка хочу осмотреть тебя!
Стук моего часто бьющегося сердца отдавал в ушах. А та фраза, которую я произнесла, казалось, была произнесена не моим голосом, от волнения он был хриплым. Мама дернулась от шлепка, но продолжала стоять на коленях, будто не слышала приказа. Я сильнее хлестанула ее и повторно приказала встать. Мама продолжала стоять в той же позе, демонстрируя полное неподчинение мне. Мария внимательно смотрела на нас, не вмешиваясь. Я понимала, что этот демарш мамы полностью отодвигает меня от задуманного мною плана и того, что я задумала. Что меня сильно напугало и заставило действовать жестче. Я начала хлестать ее с той силой, с которой могла, попадая по разным частям ее тела. При этом приговаривая.
— Я тебе покажу, как не выполнять мои приказы. Этот град ударов, попадавших по разным частям ее тела, мама терпела не очень долго, упав на пол, сначала попыталась закрываться руками, а потом просто стала уползать от меня. А я продолжала наступать, попадая при этом по ее спине ягодицам и животу. Красные бугристые полосы, одна за другой вздувались на тех местах, где проходил кнут. Ее бегство не было очень долгим, так как она уперлась в стену, и деваться ей было некуда, ее била легкая дрожь. А я продолжала хлестать ее. Пока не услышала ее голос.
— Не бей меня! Не надо!
И тут только раздался голос Марии.