И так, с гримасой боли жуткой,
В огромной лужой из крови,
Её как скорчилась подружка,
И повылазели с орбит,
Её испорченные глазки,
Давно повытолкнув очки,
И обе эти пидораски,
Друг друга рядом как могли,
Устроились спать, против воли,
Стоня как в жутком страшном сне,
От злой, чернейшей, дикой боли,
Катюха, и заснули две,
В краснейшей от крови квартире,
В вонищи маточных кровей,
И было на часах четыре,
И Машка захрапела в ней.