— Ну давай, херувимчик, отъеби меня!.. Смотри, как я ее тебе подставила, мою пизденку!..
Я оттолкнул мальчишку резким ударом по его замечательным ягодицам, наполовину развернутым, забрал из его руки свой член и засадил в самую середину заросшей волосами борозды.
— Ну вот, сейчас устроим хорошую встряску твоей заднице! – сказал я.
Мой елдак с легкостью проник в его дыру, но Колетт не удержалась от тревожного вскрика.
— А пока не шевелись, — добавил я, — потому что я хочу забить тебе свой кол в жопу поглубже.
Я согнул мальчишку пополам и пошире раздвинул ему ножки.
— Ну- ка отклячь задницу как следует… еще… по- собачьи…
Его круп изогнулся, образовав восхитительный округлый выступ, я развел его розовые ягодицы, головка моего хуя вклинилась в узкий проход, и я начал ритмично подаваться вперед.
— Держись, Рене, я пробуравлю в тебе дыру размером в десять су…
— Ай! Ай! – завопил юнец, под мощным напором моего лома.
— Еще чуть- чуть, старина… держись!..
Со второго захода я проник в него полностью, не обращая внимания на вопли. Затем я втолкнул его между бедер моей любовницы и ухватился за них.
— Ну вот, тебя лишили невинности, отымев сзади, — сказал я. – А сейчас выеби ее сам, и я постараюсь, чтобы мы действовали слаженно.
— Да, иди ко мне, — выдохнула Колетт, обхватив его шею руками. – Окажи мне эту любезность, мой милый… Ведь он такой хорошенький, мой бутончик… правда, очаровательный бутончик у твоей кузины?..
Она положила одну ступню на плечо Рене, который, прижавшись к ее животу, двумя руками вцепился снизу в ее ягодицы.
Мой член по-прежнему оставался в узком проходе юношеского зада, и я содомировал мальчишку в том же ритме, в каком он двигался туда- обратно, ебя мою любовницу. Но, раздосадованный тем, что мальчишка оспаривает у меня прелести моей любовницы, я готов был едва ли не разорвать ему задницу; и вскоре начал загонять хуй в него с такой яростью, что юнец заплакал от боли.
— Ну же, давай, еби ее!.. – повторял я сквозь зубы, стиснутые от нарастающего возбуждения. – Еби мою блядищу! Ты что, не видишь, как она хрипит, как она ждет, чтоб ты ее уделал!
В самом деле, Колетт уже билась в судорогах оргазма. Ее живот подпрыгивал, розовые бархатные туфельки, скрещенные на затылке Рене, дергаясь, задевали меня по лицу и усиливали мою распаленную похоть, словно Колетт своим наслаждением бросала мне вызов.
— Давай же, давай! – восклицала она, чередуя слова и стоны удовольствия. – Давай, зайчик мой, орудуй своим хуечком! Втыкай его, втыкай!.. Ах! Ах!.. Потрись им о краешки, малыш… о краешки… о, как хорошо!.. Ах!..
С удвоенной энергией вонзая член в зад несчастного педика, я закричал ей:
— Шлюха! Блядища! Течная сука! Давай кончай!
— Да! Да! Твоя шлюха!.. Скажи ему, что я твоя шлюха!
— Публичная девка! Я тебя заставлю ебаться с целым полком!
— Да! Да! У тебя на глазах!.. О! О! Я кончаю! Давай, малыш, толкай… Ах!.. Ну кончи же!
Она корчилась, тщетно ожидая, что Рене разделит ее удовольствие; затем, освободив влагалище, принялась осыпать кузена градом ударов в отместку за разочарование в его мужественности.