— Что с тобой? — немного смутился он, видя ее усилившуюся замкнутость и рассеянность.
— Я не знаю Может, слишком много шампанского Ты же помнишь — я плохо переношу алкоголь Вообще, я, наверное, пойду отдохну в одном из снятых номеров
— Может, проводить тебя?
— Да ты что? — Кристина заставила себя изобразить ироничную улыбочку, — Я еще способна передвигаться без посторонней помощи.
У направившейся к лестнице девушки в голове почему-то крутилась навязчивая мысль, что ее тон при разговоре с другом звучал как-то вызывающе кокетливо и даже пошло. А еще ей казалось, что он смотрит ей вслед и все видит насквозь.
Не может быть, чтобы она так опустилась, но через пару минут она обнаружила себя на четвертом этаже усадьбы, отведенном под гостиничные номера, перед комнатой 412. Она знала, что не должна здесь находиться, и она понятия не имела, зачем сюда явилась, ведь не могло быть, что она пришла сюда только ради того, чтобы Ее щеки неистово вспыхнули, когда в голове у нее снова прозвучали последние слова Луки. Она взялась за ручку двери, стиснув зубы от злости на себя, потянула ее и, так как та вдруг оказалась запертой, с облегчением отступила назад, собираясь убраться отсюда как можно скорее. Только дверь вдруг раскрылась, и все ее надежды на какое-то самооправдание растаяли.
— Куда это ты собралась? — нахально сузив глаза, поинтересовался Лука, заметив, как девушка отступает от него назад.
— Лука я , — начала она дрожащим голосом, обеими руками вцепившись в клатч и прижимая его к коленям, — Я просто хотела поговорить Мы ведь можем поговорить?
Лука окинул настороженным взглядом пустой коридор.
— Только не снаружи. Заходи.
Лука пропустил ее мимо себя в просторный уютный номер, обставленный в духе осовремененного классицизма, смягченного нежным пастельно-голубым текстилем, и остановился, развернувшись спиной к двери, перекрывая ей доступ к выходу.
— Ну и? — несколько нетерпеливо поторопил он Кристину, держа руки в карманах и слегка склонив на бок голову. Его темные глаза блестели тем же нездоровым блеском возбуждения, что и у нее.
— Я завтра уезжаю вообще-то
— Я в курсе.
— И тебе все равно?
Проклиная себя за этот вопрос, который, безусловно, уличал ее в слабости, Кристина раздраженно покачала головой и закусила губу, чувствуя, как глаза защипало от непрошеных слез. Она не видела, как лицо Луки расплылось в мягкой улыбке, возможно, впервые за последнее время лишенной и тени насмешки. Лука медленно к ней приблизился, пальцами провел по шее, подбородку, щеке.
— Мне вовсе не все равно, лапочка, — почти шепотом произнес он, приподнял за подбородок ее лицо и сладко поцеловал ее в губки, — В сентябре я смогу приехать в Москву, как только разберусь с делами.
— Меня не будет в сентябре в Москве. Я уезжаю в Вену в конце августа.
— И когда вернешься?
Кристина натянуто усмехнулась краем губ, пытаясь увернуться от его очередного поцелуя.
— Не знаю Не раньше чем через пять лет точно. Я в Венский Университет поступила.
— Ах вот как, — замер он в раздумье и после некоторой паузы добавил, — Я подумаю, что тут можно сделать Но Кристина Я хочу, чтобы ты поняла Между людьми бывают разные отношения и тебе не стоит зацикливаться на каких-то стереотипных моделях и изводить себя муками совести Что у нас есть, так это «здесь» и «сейчас», поэтому
— Поэтому я просто ни на что не должна рассчитывать? — немного срывающимся голосом пробормотала она, пряча от него взгляд.
— Поэтому ты должна сто раз подумать, прежде чем серьезно связываться с таким, как я. Я только не хочу, чтобы ты о чем-нибудь сожалела и страдала из-за всяких глупостей или из-за неправильно принятого решения, — он обхватил ее за талию, снова поднял к себе ее лицо и заскользил требовательным поцелуем по ее измученным неутоленной страстью губам, — Ты поняла?
— Да, — прошептала она, чувствуя, как жар его тела охватывает и ее, требуя ласк, поцелуев, объятий, проникновений. «Не хочу ни о чем думать», — упрямо заявила она себе. Вдруг забыв про все мучившие ее мысли и чувства, Кристина провела ладонями по шелковым лацканам его смокинга и обвила его шею руками, запуская пальцы в густые волосы у него на затылке. Лука сгреб ее в объятья грубо и безжалостно, понимая, что теперь уже ни за что не сможет остановиться, даже если она вдруг передумает.