право отчуждения собственности для захвата нескольких частных предприятий.
Я должен был зайти, сделать пару снимков и уйти, но напряжение было настолько сильным, что Джин был уверен, что сейчас начнется бунт, и умолял меня остаться. Конечно, собрание затянулось, и я, будучи человеком сознательным, оставался там до самого конца; несмотря на отсутствие беспорядков. Первое, что я сделал, вернувшись в офис, — это позвонил Шери и сказал, что не вернусь домой до часу дня.
Вернувшись домой, я был измочален. Я подумал: слава богу, что мне не пришлось снова быть на работе до трех тридцати вечера. К тому времени, когда я проскользнул между простыней и растворился в стране грез, Шери уже крепко спала.
Казалось, я только закрыл глаза, прежде чем что-то толкнуло меня под ребра. Я открыл один глаз и увидел, что все еще было темно. Я слышал, как Шери что-то бормочет, но не мог ее понять из-за какого-то чертового жужжания… О нет! Когда туман в моей голове начал рассеиваться, я узнал звук — о, пожалуйста, только не сегодня ночью.
— Дилан, пожалуйста, выключи эту чертову штуку.
Я потянулся к тумбочке и нажал кнопку на пейджере, прежде чем посмотреть на дисплей.
«Перезвони».
Дерьмо.
Кладбищенская смена в газете состояла из двух человек: Майка из редакции и ночного сторожа. Они всю ночь сидели и болтали друг с другом, пока не звонил телефон. После чего Майк должен был просмотреть список и узнать, кто звонит.
Я вышел на кухню, чтобы не беспокоить Шери больше, чем нужно.
— Майк, я проспал всего час.
— Извини, Дилан, но на складе всего в трех километрах от тебя — сразу три сигнала пожарной тревоги.
— Бля, — проворчал я. — Хорошо, давай адрес.
Перед уходом я вернулся в спальню, чтобы сообщить Шери, что мне надо идти, но она уже заснула, поэтому я написал ей короткую записку и оставил на подушке. Я рысью пересек парковку и был в паре метров от своей машины, когда увидел спущенное колесо.
— Блин, и что дальше? — Пробормотал я. Что ж, я не собирался тратить время на то, чтобы менять колесо, поэтому побежал обратно внутрь и схватил ключи от машины Шери.
Из адреса я точно знал, где пожар, поэтому вдавил педаль в пол и выжимал около ста двадцати, когда в зеркале заднего вида увидел мигающие огни. К настоящему моменту я начал сильно раздражаться. У всех нас на задних стеклах машин были таблички с надписью «Пресса». Полицейские редко беспокоили нас, если знали, что случились пожар или серьезная авария, особенно в три часа ночи. Потом я вспомнил, что находился в машине жены… дерьмо.
Как раз в тот момент, когда я размышлял, что еще могло пойти не так, к моему окну подошел офицер… новичок! Я знал почти всех полицейских-ветеранов в радиусе восьмидесяти километров, но никогда раньше не видел этого парня. Что было еще хуже, так это то, что он не проработал здесь достаточно долго, чтобы знать о вежливости по отношению к прессе.
— Права и свидетельство о регистрации, пожалуйста. — Он выглядел едва на двадцать один год.
Я вытащил права из бумажника, затем потянулся в бардачок за свидетельством. Как только дверца откинулась, на пол упала пара десятков конвертов и несколько сложенных втрое бумаг. Я был удивлен, потому обычно что Шери была большой аккуратисткой. В остальном машина была безупречной.
Я пошарил, нашел свидетельство и передал его офицеру вместе с пропуском для прессы.
— Что это?
— Я — фотокорреспондент, офицер. Прошу прощения за превышение скорости, но я еду к заводскому пожару на Евклиде.
Он уставился на удостоверение, как будто понятия не имел, что делать дальше.
— Пожалуйста, подождите в машине, сэр, — сказал он, возвращаясь к своей команде. Я предположил, что он связывается со своим сержантом. Ему потребовалась всего пара минут, прежде чем он вернулся к моему окну. — Хорошо, мистер МакГенри, можете ехать, — сказал он, возвращая мне все, что я ему дал.
У меня не было времени положить его обратно в бумажник.
— Спасибо, офицер, — сказал я, бросив все на пассажирское сиденье.
Когда я добрался до места, пожар бушевал вовсю и достиг экстренного пятого уровня. Несколько копов держали людей на приличном расстоянии.
— Будь осторожен, тут ядовитые испарения, — услышал я голос, пробегая мимо.
Перед тем как выйти из квартиры, я схватил три катушки пленки и был рад, что сделал это. У меня в камере уже была свежая катушка, и я снял все кадры всех четырех пленок. Я начал чувствовать жжение в глазах и першение горле и решил, что пора прибегнуть к помощи. Я заметил Рэнди Кроула, одного из начальников пожарных. Он отдыхал вдали от огня.
— Я надеюсь, что внутри никого нет.
— У нас пропал один человек, — сказал он мне, — ночной сторож. Учитывая дым и газ, если он там, ему конец.
— Иисус, ты знаешь его имя?
— Нет, еще нет. Наступит утро, прежде чем мы сможем войти туда для поисков, но если бы он выбрался, то почти уверен, что мы бы уже знали.
— Черт, мне жаль это слышать. Мне пора убегать. Ты и твои люди, Рэнди, будьте осторожны.
Припарковывая машину перед зданием Стар, я мог видеть на горизонте проблеск рассвета. Я проявил все четыре рулона пленки и пока они сушились, поднялся наверх за чашкой кофе из машины. Проходя мимо редакции, меня увидел Майк.
— Как там, все плохо?
— Да, они думают, что ночной сторож не сумел выбраться, — сказал я ему, делая глоток аккумуляторной кислоты. — Мне нужно вернуться туда. У меня много работы, а я бы хотел сегодня еще вернуться домой.
Я внимательно просмотрел каждый отпечаток, и к моменту, когда закончил, отобрал пятнадцать отличных снимков. Я как раз положил их на стол Клинту, когда он вошел.
— Это те, что с того склада, пожар?
— Ага, пятнадцать снимков с идентификацией. Я думаю, что там есть один погибший — ночной сторож.
— Да, я слышал, — ответил он.
— Я иду домой, Клинт. Увидимся в три тридцать.
Он взял фотографии и начал их просматривать.
— Отмыпайся, и спасибо, Дилан, это — хорошая работа.
Когда я — на такой работе, не имеет значения, сколько я сплю или не сплю. Накачивается адреналин, и я был сосредоточен на том, что нужно было сделать, но когда все закончилось, это было похоже на то, как если бегун врезается в стену. К моменту, когда заехал на нашу стоянку, я был истощен. Я почти забыл обо всех бумагах, лежащих на полу.
Каким бы усталым я ни был, но и впрямь не хотел оставлять беспорядок в машине моей жены, поэтому начал все собирать. Я не мог не заметить, что почерк на конвертах выглядел мужским. Они были адресованы моей жене, если не считать того, что мы получали почту на адрес квартиры. У нас даже не было почтового ящика на почте, по крайней мере, я так думал. Оказалось, что Шери сложила большую часть писем и запихнула их обратно в конверты, но некоторые оставались без конвертов.
Я почувствовал напряжение внутри себя, и уже подумывал, не глядя запихнуть все обратно в бардачок, но это было невозможно. В обратном адресе говорилось, что они были от Карла Ландоу из дистрибьюторов ТриСтэйт в Сент-Луисе. Имя было смутно знакомым, но я не мог его определить. Я знал, что если бы не прочитал хоть одно, то вечно размышлял бы о них, а они, возможно, были совершенно невинны. К сожалению, начав разворачивать одно из писем и увидев приветствие, я понял, что невинность не будет преобладающей темой.
Эй, красотка,
Как поживает самое сексуальное существо на земле? Хорошие новости, через десять дней мне предстоит еще одна поездка в Чикаго. Я буду в городе целую неделю, так что, надеюсь, в этот раз мы сможем встретиться больше, чем единожды. Не могу дождаться, чтобы снова засунуть свой член в твою тугую киску.
Я дам тебе знать, как только мне забронируют отель. Это будет пятнадцатая неделя, так что, напиши мне и дай знать, в какую смену будет снимать твой мальчик, чтобы мы могли строить планы.
…