— Что вы имеете в виду, под словами «я могу потерять своих детей?» — Я старался не кричать на свою Акулу, сидящую через стол в его адвокатской конторе.
— Я просто хочу, чтобы вы были готовы, — объяснил моя акула. — К сожалению, у нас будет судья Рейнольдс. Этот судья считает, что материнство — где-то рядом со святостью, и мать не может ошибаться.
— Но… но… но… против Лизы выписан запретительный судебный приказ. Ей предъявлены обвинения в нападении на полицию. Она не видела детей три месяца.
— Для судьи Рейнольдса это не имеет значения. Запретительный судебный приказ был издан не этим судом. Обвинения вашей жены в нападении не были переданы в суд, поэтому Лиза все еще невиновна. Если бы ее признали виновной, мы могли бы подать заявление об изменении, но прямо сейчас я собираюсь готовиться к худшему
— Это похоже на кошмар, — сказал я, плюхнувшись на стул. — Каковы мои шансы?
— Плохие, — признался моя акула, — Я видел, как этот судья отдавал детей наркозависимым матерям. Рейнольдс — старый тупица, думающий, что мы живем в мире Бобра-Тесака Оззи и Гарриет, и ему следовало уйти со скамьи много лет назад. Он так долго находится в этом суде, что все к нему привыкли. Единственный способ, которым в его суде детей не отдадут матери, — это если та мертва или находится в тюрьме
Выйдя из адвокатской конторы, я открыл свой мобильный телефон и объяснил брату ситуацию.
— Что ты собираешься делать? — спросил Томми.
— Думаю, у меня единственный выход — сбежать, — я переложил трубку к другому уху. — Возьми как можно больше наличных, загрузи детей в машину топливом и направляйся к границе.
— Винс, ты не можешь этого сделать. Это — не жизнь для твоей семьи. Дай мне поговорить с Лизой, может быть, я смогу заставить ее передать тебе общую опеку.
— Ты можешь попробовать, Томми, но Лиза так легко передумает. Думаю, мне лучше загрузить ватагу и рано утром отправиться в путь.
— Винс, сегодня вечером я буду в квартире. Не делай глупостей. Дай мне поговорить с Лизой. Может, Бренди сможет помочь. Не делай ничего, пока я не приеду утром, хорошо?
— Хорошо, Томми, мне пора, — я закрыл телефон и пошел домой.
***
Было три часа ночи, когда я услышал, как на подъездной дорожке остановилась ее машина с выключенным светом. Они двигались быстро и разговаривали приглушенным тоном, но я мог различить Лизу по ее росту и Бренди по ее фигуре. Они прошли ко входной двери и попытались открыть ее новыми ключами. Мне было интересно, просили ли они, одолжили или украли ключи от дома у Томми.
Я вернулся в комнату мальчиков, запер дверь и воткнул стул в ручку. Мальчики были по соседству у миссис Родригес. Я сел в кресло напротив двери и взял домашний телефон, набрав три номера.
— 911, что у вас за экстренная ситуация?
— В мой дом ворвались злоумышленники, не можете ли сразу послать помощь?
— Я отправляю машину сейчас же. Вы в безопасном месте?
— Я заперт в комнате моих мальчиков. Думаю, вернулись моя жена с ее парнем, чтобы опять избить меня. Сколько времени до прибытия полиции?
— Сохраняйте спокойствие, сэр, они уже в пути.
Я услышал шаги, поднимающиеся по лестнице, и попытку повернуть дверную ручку.
— Черт возьми, она заперта, — это было похоже на голос Лизы.
— Козел должен быть там. В главной спальне никого нет. — Это была Бренди.
Теперь Лиза перестала притворяться незаметной и начала стучать в дверь.
— Черт возьми, Винс, открой эту дверь! Ты не заберешь моих детей!
— Оператор, они стучат в дверь — что мне делать? Как далеко полиция!
— Сохраняйте спокойствие, сэр, они уже в пути. Вы можете сбежать, уйти куда-нибудь?
Стук продолжался и становился все громче.
— Нет, оператор, я — на втором этаже, и запертая дверь — единственный выход!
Теперь в дверь стучали и Бренди, и Лиза. Затем одна из них начала пинать дверь. Я вытянул телефон в их сторону, чтобы оператор 911 мог услышать шум.
— Черт побери, Винс, если мне придется выломать эту дверь, я это сделаю. Открой сейчас же! Когда я вышибу эту дверь, то на этот раз я надеру тебе задницу по-настоящему!
Теперь я действительно испугался того, что должно было произойти, так что, в моем голосе был оттенок страха, когда я говорил по телефону:
— Оператор, я напуган до чертиков! Где копы?!
— Сохраняйте спокойствие, сэр, они уже в пути.
В этот момент одна из длинных ног Лизы пробила нижнюю часть дверного фасада.
— Черт возьми, Винс, я действительно обиделась!… Я тебя убью, блять!
— Оператор, они выломали дверь! Что мне делать! Где эта полицейская машина!
— Сэр, они почти на месте, — даже голос оператора службы 911 был на грани паники. — У вас есть способ защитить себя?! Стул, стол, дубинка — что угодно, чтобы обеспечить вашу безопасность! — Теперь они обе пинали дверь. — Сэр, вам нужно что-то сделать, чтобы защитить себя! Помощь почти на месте — сделайте что-нибудь!
— Хорошо, ладно, — пробормотал я в трубку, когда Лиза и Бренди вышибли нижнюю часть двери — теперь их туфли увеличивали маленькие дырочки. Я положил трубку на ковер микрофоном к двери. Глубоко вздохнув, чтобы унять дрожь, я поднял двуствольный дробовик, лежащий у меня на коленях. Я не стрелял из двенадцатого калибра с тех пор, как умер мой отец, и гадал, хороши ли еще патроны. Так или иначе, сейчас я собирался положить этому конец.
Как раз отлетела нижняя часть фасада двери, когда я взвел курок, повернул дуло и нажал на оба спусковых крючка.
***
Громкий грохот двуствольного дробовика эхом отозвался от стен и оглушил меня, затем в ушах зазвенело. Я закашлялся и попытался очистить свой обзор от порохового дыма в маленькой комнате. Это казалось вечностью, но когда мой слух вернулся, я услышал вдалеке сирены и неистовый голос оператора, кричащий снова и снова:
— Сэр, вы там?! Сэр, вы там?! Сэр, ответьте мне — вы там?!
Я снова закашлялся, прочистив горло, прежде чем взять трубку:
— Отправьте скорую помощь, нам нужна медицинская помощь, — после чего снова уронил трубку телефона на пол.
Нижняя часть двери и части рамы исчезли и были продырявлены. За дверью доносились стоны. Я встал со стула и отпер дверь, медленно открывая то, что от нее осталось.
Лиза и Бренди лежали грудой. Одна из ступней Бренди была изуродована. Ноги Лизы и Бренди от бедра были разорваны и кровоточили. В последнюю секунду я опустил дуло от смертельного уровня груди на уровень колен. Тем не менее, у Лизы на лице была ужасная рана, в том месте, где ее ударила щепа от двери.
В дом с оружием в руках ворвалась полиция. Я уронил дробовик и поднял руки. Один офицер надел на меня наручники, а двое других начали оказывать первую помощь Бренди и Лизе. Когда меня спустили по ступенькам, я прошел мимо медработников, несущих носилки вверх по лестнице.
***
Следующие несколько дней были как в тумане. Меня держали в камере до позднего вечера следующего дня, когда Томми внес залог. У меня был перерыв, и это дело взял себе тот же помощник прокурора штата, что вынес мой запретительный судебный приказ. После разговора с детективами и просмотра ленты 911 моя стрельба была признана оправданной, и обвинения были сняты. Лизе и Бренди было отказано в освобождении под залог, но это не имело значения, поскольку обе находились в окружной больнице, восстанавливаясь после различных операций, чтобы устранить повреждения от выстрела из дробовика и осколков двери.
У Томми появились его мальчики, и они вместе со своей собакой Кенди переехали к нам. Мои сыновья были в восторге от того, что их двоюродные братья, а также дядя Томми и Кенди были у нас все время. В нашем доме появился виртуальный клуб мальчиков. Они ворчали по поводу лишних хлопот и уборки, но все согласились. Как только были сделаны все домашние работы и убран дом, по телевизору включался спорт, из холодильника бралась газировка, в кабинете — видеоигры,…