как им удобно лежать на кровати в объятиях друг друга. Когда они перестали шуметь, запись, должно быть, остановилась, возможно, на довольно долгое время, но затем раздался звук душа. Должно быть, они были вместе, потому что я слышал их голоса, но не смог уловить ни одного слова.
Но когда они вернулись в комнату и одевались, их голоса стали яснее. Прежде всего, мое сердце разбили их теплая привязанность и дружеские отношения. Это не был одноразовый половой акт, Эдди был любовником моей жены, кем-то рядом с ней, кому она открыла свое тело, кем-то, с кем она неоднократно получала удовольствие. Они не просто трахались. Они обнимались, они вместе принимали душ. Как еще это назвать? Она была с ним так, как должна была быть только со мной.
Когда Марианна направилась к двери, они поцеловались на прощание почти рутинно, как муж и жена каждое утро.
«Пока, детка», — сказала она. — «Ты можешь быть уверен, что сделал мой день!»
«Анни, дорогая, когда мы сможем встретиться опять?»
«Я не знаю, Эдди. Все зависит от того, когда успокоится Том. Он был таким капризным, очевидно, он все еще приглядывает за мной. Некоторое время мне нужно быть очень осторожной. Позвони в конце недели, и я дам знать, как это выглядит».
«Хорошо, детка», — ответил Эдди. — «Но раз в десять дней мне мало. Мне одиноко».
«И стояк мучит?» — ответила она со смехом.
«Ну, да, и это тоже», — признался он.
«Послушай, Эдди», — сказала Марианна более серьезным тоном. — «Ты с самого начала знал, как оно должно быть. Для меня мой брак — на первом месте. Я не сделаю ничего, чтобы причинить боль Тому, как бы ни любила быть с тобой».
Я снова остановил кассету в шоке. «Не сделаешь ничего, чтобы причинить боль Тому?» Ну, я полагаю, ты своего рода все изгадила, Марианна! Как насчет того, что ты пыталась затащить меня в постель сегодня вечером, всего через несколько часов, после того как сосала и трахала этого клоуна Эдди?»
Я вернулся к прослушиванию и услышал голос Эдди:
«Хорошо, Марианна, я понял. Просто сделай все возможное, чтобы успокоить его, хорошо? Я хочу видеть тебя чаще, чем раз в неделю».
Она опять вернулась к его поддразниванию:
«Ты уверен, что сможешь поднимать его чаще, любовник?» — спросила Марианна.
«Ты же знаешь, что могу», — со смехом ответил Эдди. Она еще раз поцеловала его, а потом, должно быть, направилась к своей машине. Я услышал запуск двигателя, а затем послышались звуки вождения. Больше на записи ничего не было.
Я сидел в своем темном, тихом кабинете. Было 3: 45 утра. Я смутно смотрел через комнату в никуда, видя только развал своего брака. Должно быть, я сидел, не двигаясь и не думая ни о чем, с полчаса.
Наконец я поднялся. Я должен был подготовиться к неизбежному противостоянию. «Брак умер», — подумал я, — «пора готовиться к его похоронам». Я вернулся к компьютеру, сделав новую запись, собранную из первого телефонного звонка Марианне от Эдди и некоторых выдержек из их упражнений в комнате в мотеле. Я записал ее на кассету с лентой, спрятал ее в нижнем ящике и медленно поднялся наверх, чтобы лечь спать.
***
Следующий день едва тащился. Утром я был истощен и подавлен, и труднее чем когда-либо было имитировать какую-то нормальность для Марианны. К счастью, у нее была ранняя встреча, и она сразу же ушла, оставив меня одного для завтрака и чтения газеты.
На работе я был настолько вялым, что ко мне в кабинет зашел мой лучший друг Стив и закрыл за собой дверь.
— Что-то происходит, Том? Последнюю пару недель я не могу сказать, болен ли ты гриппом или что-то тебя ест. Хочешь об этом поговорить?
Я вздохнул. Мы со Стивом знали друг друга десять лет — он был моим самым близким другом.
— Стив, я не готов рассказать тебе все. Давай просто скажем, что у нас с Марианной есть проблемы.
— О, нет, это ужасно! Мы с Андреа всегда считали вас самой счастливой парой из тех, кого мы знаем! Мне очень жаль. Ты знаешь, я помогу как смогу. Будет ли на пользу, если Андреа позвонит Марианне?
— Нет, Стив, но спасибо. У меня ощущение, что довольно скоро мне нужно будет рассказать тебе всю историю, но я еще просто не готов. Спасибо за заботу, я очень это ценю.
— Хорошо, Том, — ответил он с явным беспокойством на лице. — Я сделаю для тебя все что смогу, тебе лишь нужно сказать что. — Я поблагодарил его, и когда он ушел, то почувствовал себя немного лучше, вернувшись к работе и на некоторое время выбросив из головы свой брак.
***
Я вернулся домой пораньше, принес пиццу и приготовился. Когда вошла Марианна, я сидел за кухонным столом, где нас ожидали пицца, два столовых прибора и пара пива.
— Привет, милый, какой приятный сюрприз! — улыбнулась она мне, подойдя для быстрого поцелуя.
Я устало улыбнулся ей в ответ, открыл пиво, и мы дружелюбно поели. Мне удалось слегка ее развлечь интересной историей о трудном клиенте, с которым я имел дело, и мы закончили наш ужин всего за несколько минут. «Пора с этим кончать», — подумал я.
— Марианна, я бы хотел сменить тему на нечто более серьезное. — Она выжидательно кивнула, но не ответила. — Пару недель назад я выразил свои опасения, что у тебя был роман. Ты убедила меня, что я, конечно же, ошибаюсь, поэтому я, естественно, перестал беспокоиться.
Марианна все еще сидела молча, но пристально смотрела на меня.
— Очевидно, было глупо в тебе сомневаться, — сказал я. — Ты — моя любящая и верная жена, и ты никогда не солгала бы мне в чем-то столь важном, как супружеская верность.
— Правильно, Том, — резко отреагировала Марианна, очевидно, ошеломленная моим саркастическим тоном. — Должна ли я продолжать защищаться перед тобой? Я думала, что все решено. — Она выглядела немного раздраженной или обеспокоенной.
— Нет-нет, Марианна, совсем нет, — сказал я. — Ты мне все объяснила, и полностью убедила. Просто не могу кое-чего понять. Может, ты мне поможешь? — Я подошел к кассетному магнитофону на кухонном столе и нажал кнопку воспроизведения. Мы услышали, как Марианна разговаривала с Эдди в прошлую пятницу.
«Да?… Привет, детка… Да, БЬЮСЬ ОБ ЗАКЛАД, что у тебя есть! (С гортанным смехом)… Нет, я объяснила все в прошлый понедельник… Да, Том не сказал больше ничего, но я уверена, что он все еще ломает голову. Мне надо немного больше времени, прежде чем опять смогу увидеть тебя… Конечно, все еще хочу! Но ты всегда знал, что мой брак для меня — самое важное, разве я неясно выразилась?… Да… Угу… Да, думаю, что следующий вторник подойдет. Но давай не будем возвращаться туда, где мы были, я хочу быть очень осторожной… Где?… Ты имеешь в виду это место на шоссе номер восемь, вблизи фруктового сада?… Да, мы раньше были там три раза, но недолго… Ок, детка, вторник в одиннадцать утра… (снова смеется) Да, я уверена, что ты будешь готов!… Я тоже… Хорошо, пока».
Услышав себя, Марианна была поражена. Она воскликнула:
— Том! Как ты?!… — а затем замолчала. В конце разговора я остановил запись и просто смотрел на нее. Она была бледна, но выглядела удивительно спокойной и сдержанной.
— Том, я думаю, что должна объяснить, но это не то, что ты думаешь. — «Черт, это неправда», — подумал я про себя, — «но интересно, что ты мне сейчас скажешь?»
— Эдди — новый клиент фирмы. Он — известный актер, и ему грозит обвинение в том, что он провел ночь в отеле с поклонницей, которой оказалось всего пятнадцать лет. Его менеджер нанял нас для работы над стратегией по связям с общественностью, но сейчас он невероятно параноидален. Я работала с ним в полной тайне, встречалась в комнатах мотелей, и никто в фирме, кроме меня и президента, даже не знает, что он — наш клиент. Мне все это кажется смехотворными шпионскими играми, но они на этом настаивают. Я сказала Эдди, что готова согласиться с …