вперед, в любом направлении. До этого я старался просто быть занятым и хорошо делать свою работу. Все было лучше, чем часами смотреть на стены и думать о Марианне.
В следующий вторник я работал в своем офисе над электронными таблицами, когда ворвалась Марианна, а затем Алиса. Алиса сказала:
— Извини, Том, я сказала ей, что тебя нет, но она просто пробежала мимо меня!
Я сказал:
— Все хорошо, Алиса, я с этим справлюсь. Спасибо.
Я закрыл дверь кабинета и посмотрел на Марианну, которая стояла перед моим столом, все еще тяжело дыша от бега по коридору. Она выглядела фантастически. Но также она выглядела ужасно. Она была все той же красивой женщиной, с потрясающей фигурой, которая хорошо смотрелась практически в любом наряде. И явно выбрала одну из наиболее идущих ей летних юбок, с верхом без рукавов, демонстрировавшим ее руки и немного ложбинки между грудей.
С другой стороны, ее лицо было изборождено морщинами и осунувшимся. Она была бледна и имела большие круги под глазами. (Я полагаю, что, у меня, вероятно, были такие же.) Легко было представить ее дома одну, задающуюся вопросом, увидит ли она меня вновь, когда ее сводят с ума чувство вины и угрызения совести. «Хорошо! « — подумал я. — «Это то, что с ней должно происходить!»
— Марианна, — спокойно сказал я, — ты не должна была приходить. Я сейчас не хочу тебя видеть или говорить с тобой.
— Том, как долго ты собираешься заставлять меня ждать? — Она была очень взволнована, даже слегка безумна. — Я сижу дома, перебирая все это. Я знаю, что ты сердишься, но я тоже страдаю. Пожалуйста, пожалуйста, выслушай меня? Разве мы не можем попытаться продвинуться вперед и оставить это позади?
— Ну, нет, Марианна, на самом деле еще нет. Я не знаю, когда буду готов, но не готов сейчас, и понятия не имею, смогу ли когда-нибудь «оставить это позади», как ты так грациозно выразилась. Пожалуйста, покинь мой офис. — Часть меня почти не могла быть такой холодной с ней, но остальная часть стремилась причинить ей боль. Я чувствовал, что у меня более чем достаточно причин быть ублюдком!
Марианна села на стул с решительным выражением на лице.
— Том, я не уйду из этого офиса, пока ты не согласишься со мной поговорить. Тебе придется позвонить в полицию. И когда они вытащат меня отсюда, я скажу всем, что ты, мой муж, бросил меня, не захотев со мной поговорить, и даже не сказал, куда ушел! — Она начала рыдать, положив голову на руки, ее плечи дрожали.
Я молча смотрел на нее некоторое время, разрываясь между желанием утешить и желанием, чтобы она по-прежнему оставалась несчастной. Наконец, я схватил коробку с салфетками и осторожно протянул ей.
— Марианна, давай пойдем на компромисс. Сейчас середина моего рабочего дня. Если ты согласишься уйти сейчас же, я соглашаюсь прийти сегодня вечером домой, и мы сможем поговорить.
Она с надеждой подняла глаза.
— Это здорово, дорогой. Почему бы тебе не прийти на ужин? Я могу приготовить…
— Нет, Марианна. Не на ужин, это — не свидание, и это — не совместный романтический вечер дома. Я согласен дать тебе возможность рассказать мне то, что у тебя на уме.
Она поглядела с такой болью, как будто я ее ударил. Она посмотрела на свои колени и тихо сказала:
— Хорошо. В восемь часов?
— В восемь часов, — ответил я. — Пока.
***
Через несколько минут после восьми я постучался в дверь. «Красивый жест», — подумал я, — «ясно дает понять Марианне, что я здесь больше не живу». Она сразу же открыла дверь, робко улыбнувшись мне. Она все еще выглядела бледной, но сделала свой макияж очень тщательно. Моя жена была красивой женщиной — в любом другом случае я бы просто перестал дышать, посмотрев на нее.
— Пожалуйста, входи, дорогой. Хочешь пива?
Я принял одно, и она повела меня в гостиную, проведя к одному краю дивана. Сама заняла другой, сев лицом ко мне и подогнув под себя ноги. Она явно была невероятно взвинченной. Вся уравновешенность, которую я так привык видеть в Марианне, все спокойствие, которое она сохраняла, когда лгала мне о своем романе, теперь исчезли.
Мы молча сидели несколько минут, не глядя друг на друга. Тогда я решил заговорить первым:
— Хорошо, Марианна, это твое шоу. Я согласился дать тебе возможность со мной поговорить, и буду слушать так спокойно, как только смогу. Я не уверен, что у меня будет что сказать — я просто буду действовать по обстоятельствам. Помимо того что выслушаю тебя, я ничего не могу обещать.
— Хорошо, дорогой, — сказала она почти шепотом. Она выглядела испуганной, и мои чувства к ней колебались между глубоким гневом и такой же глубокой симпатией. Я любил эту женщину почти всю свою взрослую жизнь. Я никогда не был ближе к любому другому человеку и никому настолько не доверял. Что я чувствовал к ней сейчас?
— Теперь, когда ты здесь, я почти боюсь начать, — сказала она. — Я много раз думала о том, как объяснить… то есть, попытаться объяснить то, что я сделала. Наконец, я поняла, что просто облажалась. Нет никакого способа рассказать так, чтобы сделать мой поступок менее ужасным, менее эгоистичным, менее несправедливым по отношению к тебе. Так что, я просто собираюсь рассказать об этом, как бы это ни вышло. Я знаю, что ты никогда не простишь меня, пока я этого не сделаю, если вообще простишь когда-нибудь.
— Но перед этим, Том, самое важное: все, что я делала — изменяла с Эдди, лгала тебе — было полностью моей ошибкой. Ты был лучшим, самым замечательным и любящим мужем, которого могла иметь любая женщина. Я люблю тебя полностью Я никогда не была несчастлива в нашем браке или недовольна нашей сексуальной жизнью. Ты — заботливый и возбуждающий любовник, и я люблю заниматься любовью с тобой. Ничто из этого, ничто из того, что я делала, не было связано с неудовлетворенностью тобой. Пожалуйста, поверь мне!
Я ничего не ответил, просто кивнул. Но мне понравилось то, что она сказала.
— Хорошо, тогда, — она, казалось, собиралась с духом. — Я никогда — НИКОГДА — ничего не делала с кем-либо еще до Эдди. До этого я была полностью предана тебе, и хочу быть уверенной, что ты это знаешь. Я встретила Эдди в августе прошлого года. Он…
Я сердито перебил:
— Ты трахалась с этим придурком почти год?!
— Нет, Том, нет! Пожалуйста, послушай! Нет, я не… просто дай мне шанс сказать это, хорошо?
— Извини, — сказал я. — Я постараюсь больше не перебивать. Продолжай.
— Я встретила Эдди в больнице в августе прошлого года. Помнишь, когда моей маме делали операцию, и я почти три дня жила в приемной, пока ей не перестала угрожать опасность? Ну, так вот, на той же неделе умирал брат Эдди от рака легких. Мы с ним начали просто разговаривать — два взволнованных, грустных человека в одной комнате ожидания. Мы каждый день пару часов проводили вместе. На третий день пришла медсестра сказать Эдди, что его брат умер. Он заплакал, и не было никого, кроме меня, чтобы его успокоить. Я просто какое-то время его обнимала. Его родители были мертвы, так что брат был его единственным остававшимся близким родственником, и… я думаю, ты понимаешь.
Я только кивнул, и она продолжила:
— Это все, что было тогда, Том, — всего два незнакомца и немного утешения. Я никогда не думала, что увижу Эдди, и после этого я почти не думала о нем. До ноября…
Она остановилась и посмотрела на меня, возможно, боясь очередной вспышки. Я молча сделал подсчет: с ноября по июль — мою жену трахали восемь месяцев! Но я ничего не сказал и позволил ей продолжить.
— Все случилось, когда ты был в той четырехдневной командировке в Фениксе. В пятницу вечером у меня были планы поехать с Сьюзен и Уитни (две незамужние подруги Марианны из ее офиса), и они потащили меня на дискотеку, которая им нравилась. Там было шумно и полно народу и веселья. Ты знаешь Сьюзен и Уитни — они любят пофлиртовать, и мы втроем привлекли внимание мужчин. Мы немного выпили, танцевали с большим количеством парней …