сильной, и она вспыхнула гневом на Джейка за его участие в ее падении.
— НЕМЕДЛЕННО УБИРАЙСЯ! — чуть не закричала она на него.
Джейк был не из тех, кто раскачивает эмоциональную лодку, он кивнул и пошел к двери.
— Анна, мне очень жаль, что тебе тяжело, но ты должна знать, что я волнуюсь за тебя и не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
С этими словами он вышел, закрыв за собой дверь. Она глубоко вздохнула и почувствовала, как ее захлестнула волна тошноты. Все происходило так стремительно, что ей казалось, будто она плывет по течению быстрой реки. Она почувствовала себя немного лучше, но все еще не в силах что-нибудь сделать с прошлым и с изменой своему мужу.
Она пошла в туалет, убедившись, что там никого нет, и ее вырвало в одной из кабинок. Анна никогда в жизни не чувствовала себя так низко, но не видела ни одного положительного выхода из этой ситуации. Она искренне верила, что муж ей изменяет, а она изменила ему.
Достаточно очистившись и приведя себя в порядое, она вышла из туалета и вернулась в свой офис. Решив вернуться к работе, чтобы отвлечься от своих проблем, Анна перенесла совещание группы на более позднее время и ознакомилась с ходом дела. Она поручила нескольким из них провести дальнейшие исследования, а также подготовить показания еще одного возможного свидетеля, чтобы подтвердить алиби мистера Миддлтона.
Она отпустила их и постаралась отвлечься от личных проблем до конца утра. К обеду она решила поговорить с Гэри. Она выложит все доказательства, которые у нее есть, и посмотрит, что он скажет. Во всем этом ее главным страхом по-прежнему было то, что они отправятся в суд по бракоразводным делам, а ее маленькая дочь станет разменной монетой их неудачного брака.
— Я больше не могу подвести эту маленькую девочку, — пообещала она себе.
Лилия позвонила сразу после обеда, чтобы сказать Анне, что она пошла с папой на обед, и что они собираются сегодня вместе повеселиться, делая рисунки пальцами. У Анны на глазах стояли слезы, когда она сказала дочери повеселиться с папой.
Позже, по дороге домой Анна приготовилась к битве, которая должна была произойти. Она вошла и обняла Лилию стандартным приветственным объятием, затем пошла в ванную переодеться и привести себя в порядок. Анна надела красивые синие джинсы и простую майку, добавив немного своего любимого спрея для тела.
Печально глядя в зеркало в комоде, она подумала: «Как я могу злиться на него из-за того, что сделала сама? Это просто делает меня лицемеркой. Я должна попытаться прояснить отношения между нами».
Закончив переодеваться, она нашла его на кухне, готовящим ужин. Очевидно, сегодня должны были быть мягкие тако, любимые их дочерью. Она с грустью подумала, что сегодня вечером может быть один из последних совместных семейных ужинов. Анна не плакала, но и не радовалась.
— Гэри, нам нужно поговорить, — смиренно сказала она.
Гэри, услышав слова, которые никто из мужей не хочет слышать, просто кивнул.
— Конечно. После того как Лилия будет в постели, хорошо?
Она кивнула со слабой улыбкой и пошла проводить время с дочерью. Обычно им нравилось выкладывать ингредиенты на стол, и каждый просто выкладывал их черпаком в мягкой скорлупе на своею тарелку. В тот вечер за столом было напряжение, а их обычно веселое настроение было подавленным.
Лилия изо всех сил старалась заставить своих маму и папу улыбнуться, но быстро расстроилась из-за их сдержанного поведения. Наконец, они достаточно разогрелись, чтобы поговорить о ее обеде с папой в начале дня и о веселой прогулке в парке, которую они устроили после этого.
После ужина, уложив свою маленькую девочку спать, они оба сели на диван. Анна повернулась к мужу и начала разговор, который, как она знала, будет тяжелым:
— Гэри, когда ты сказал, что не видел ту другую женщину из спортзала, я поверила тебе. Когда ты сказал, что бросишь спортзал и перейдешь в другой, у меня появилась надежда. Когда я увидела тебя с ней, и мне сказали о твоем с ней свидании за обедом, это разбило мне сердце… но я поверила тебе на слово, когда ты сказал, что ничего не произошло.
Анна остановилась, тяжело сглотнула и посмотрела на него. Костяшки ее пальцев побелели от крепкой хватки на подлокотнике дивана.
— После первого раза я проследила за этой женщиной до дома, и она привела меня в какое-то здание кондоминиума. Сегодня на работе Кендра сказала мне, что видела, как ты ехал с этой женщиной обратно в то же здание…
К этому моменту с Гэри было достаточно. С гневом в голосе он прервал ее:
— Я никогда никуда не ходил с этой женщиной! Что, черт возьми, ты несешь? Кто такая Кендра?
— Гэри, КАК все это может быть одним большим недоразумением за другим? Ты хоть представляешь, насколько ПЛОХО все это выглядит? Кендра — это еще один юрист в моем офисе, не то чтобы ты когда-либо спрашивал меня о ком-нибудь, с кем я работаю, но по крайней мере, ОНА — та, кому Я ДОВЕРЯЮ, — сказала она с немалым сарказмом.
В этот момент они оба были разочарованы друг в друге. У них обоих были красные лица, и они смотрели через стол. Гэри совершенно не понимал, почему его жена не может поверить ему, доверяя кому-то в своем офисе. Имя Кендра было ему очень знакомо, но он думал, что Анна никак не может работать с той женщиной, с которой он расстался много лет назад.
«Может, мне стоило раньше рассказать Анне о Кендре. А может, это не имеет значения, и я просто схожу с ума. Это выходит из-под контроля», — подумал он.
Он глубоко вздохнул, поскольку понятия не имел, как исправить ситуацию или как заставить жену поверить, что он ей не изменял. Анна была в ярости, но, вероятно, в большей степени из-за собственного чувства вины. Она чувствовала, что он должен ей изменять, чтобы уравновесить их ситуацию. Ее логика была серьезно ошибочной, но сейчас она увязла слишком глубоко, чтобы отступить от своей позиции. Если он не изменял, это означало бы, что она была единственной, кто нарушил их клятвы.
Она перестала кричать на него, согнулась на кушетке и начала рыдать. У нее текли слезы, она продолжала бесконтрольно трястись. Гэри подошел к ней, чтобы утешить и обнять жену. Когда он обнял ее, она заплакала еще громче и, в конце концов, оттолкнула мужа. Он всегда был с ней так нежен, и это разрывало ее изнутри, зная, что она его предала.
В полной растерянности Гэри встал. Его дочь плакала в своей комнате, проснувшись от их криков. Анна плакала, глядя на него, слезы текли по ее щекам. Он не знал, что делать, и хотел полностью сдаться.
— Дорогая, я не знаю, что, черт возьми, происходит, но это не больше может так продолжаться, — сказал он, повернувшись, чтобы пройти по коридору в комнату Лилии.
Гэри уложил дочь обратно в постель, успокоив ее. Он вернулся в свою спальню, собрал ночной пакет и вернулся в гостиную. Его жена все еще рыдала, сидя на диване, и посмотрела на него, когда он подошел. Ее глаза расширились, когда она увидела пакет.
— Г-Гэри… Что ты делаешь? — пробормотала она.
— Анна, я люблю тебя всем сердцем, но не могу продолжать попытки убедить тебя мне поверить. Я собираюсь переночевать в доме моих родителей. Может, мы снова попробуем поговорить завтра…
Она так и не встала, застряв в шоковом состоянии. Она успокоилась до тихого хныканья, но все еще чувствовала, что фундамент всего ее мира рушится. Отрицание было единственным, что она, казалось, понимала в тот момент. Она отрицала, что ее муж утверждал, что он не изменял, отрицала свой служебный роман и его уход от нее.
— Детка, я действительно не понимаю, что с нами происходит, но пожалуйста, не сдавайся. Я люблю тебя… — грустно сказал ей Гэри, закрывая за собой дверь на выходе.
Щелчок закрывающейся двери вывел Анну из оцепенения, и она устремилась к двери, где только что был ее муж. Вид того как он уезжает, подтвердил ее мысли о том, что возможно надежды у них уже не осталось.
— Я не хочу, …