представить ее своим дочерям, сказав, что для нее важно установить хорошие отношения с ними.
Само собой разумеется, это было приблизительно на 90 миль в час быстрее, чем я собирался двигаться. Брак? Ради всего святого, я провел лишь три ночи с этой женщиной! Но когда я попытался указать ей на это, все стало еще хуже.
Во-первых, она проигнорировала или неправильно поняла все мои мягкие намеки. Тогда я наконец сказал более прямо:
— Барб, я чувствую, что мы двигаемся очень быстро. Ты мне нравишься, но в данный момент я не собираюсь думать о том, чтобы снова жениться.
Она холодно посмотрела на меня и спросила:
— Зачем покупать корову, когда можно получать молоко бесплатно, да, Роб?
— Нет, Барб, я…
— Если ты не был готов к браку, то почему, черт возьми, ты меня трахал каждый раз, когда мы встречались? Что это значит?
— Барб, я думаю, мы оба…
— Нет, сукин ты сын, — холодно сказала она — Ты просто еще один придурок, которым управляет его член. Сделал все, чтобы девушка попала в постель и получил еще одну метку на своём поясе, — она расплакалась на моем кухонном столе, ее лицо было спрятано в ее руках.
Я старался изо всех сил, чтобы утешить ее, но она осталась холодной и злой, отказываясь говорить со мной. В конце концов я отвез ее обратно в ее квартиру, где она хлопнула дверью машины мне в лицо и вошла в свою квартиру.
Немного озадаченный, я вернулся домой и позвонил Джиму.
— Твоя невестка чертовски сумасшедшая или это со мной что-то не так?
Он рассмеялся.
— Дай угадаю, — сказал он — Вы хорошо провели время на паре свиданий, и вдруг она говорит про обручальные кольца и фарфоровые узоры, и куда вы должны поехать в медовый месяц. Я прав?
— В точку, напарник. Я так понимаю, это уже случалось раньше?
— Боюсь, что так. Патти и я задавались вопросом, должны ли мы предупредить тебя, но в конечном итоге решили просто позволить этому произойти. Барб становится слишком взволнованной, если не сказать больше. Она, вероятно, отпугнула дюжину парней или больше. Это досадно, потому что она хороший человек. Но, исходя из прошлого опыта, Роб, она даже не будет говорить с тобой сейчас. Ты — история.
— Ну, — сказал я, — наверное, со мной все в порядке. У нас был лишь один страшный разговор! Она была веселой, но сказать, что она немного подпрыгнула, будет слишком мягко. Так мы в порядке? Я имею в виду, Патти теперь будет ненавидеть меня?
— Вовсе нет, Роб. Ты дал ей шанс, это все, что она могла бы попросить тебя сделать.
*******************************
Шли недели, а мои свидания не становились успешнее. Я встречался с несколькими другими женщинами — кузиной копа, которого я знал; по-настоящему милой официанткой в закусочной, в которой мне нравилось обедать, — но ничего не получалось. Иногда был виноват я, но в основном, нет. Я не был уверен, что полностью забыл Хелен и готов к серьезным отношениям, но это не имело значения, потому что у меня не складывалось даже общения ни с кем из тех женщин, с которыми я встречался.
Тем временем Хелен приносила мне еду раз в неделю. После яблочного пирога пришел персиковый — и это действительно было здорово. И, как и прежде, я оставил ей телефонное сообщение с благодарностью.
Со временем это стало обычным делом. Жареная курица, мясной рулет, большой салат из макарон. Внезапно я снова начал хорошо питаться, по крайней мере, пару раз в неделю, но без Матильды я вернулся к унылому бесполому существованию.
В субботу днем я возвращался из хозяйственного магазина, когда неожиданно увидел Хелен. Она была на парковке у Акме, загружая свои сумки с продуктами в Volvo. Я стоял на красном сигнале светофора, поэтому и наблюдал за ней, легко узнавая все ее знакомые манеры.
Затем я поехал домой и вернулся к работе над плиткой в ванной, но мой разум блуждал где-то вдали. Примерно через час я встал, вымыл лицо и руки и переоделся в чистую одежду. Я сел в машину и каким-то образом, не позволяя себе даже думать об этом, оказался перед домом, в котором жила Хелен.
Сказать, что она была шокирована, увидев меня, было бы явным преуменьшением. Однако, через мгновение она улыбнулась мне, правда как-то нерешительно.
— Привет, Роб, пожалуйста, входи. Это приятный сюрприз.
На ней были шорты и зеленый вязаный топ. Она выглядела хорошо. Менее расстроеной, чем тогда, когда приходила ко мне. Все еще стройная, какой она всегда была, хотя сейчас она была стройнее, чем в то время, когда мы были вместе.
— Привет, Хелен, — я вошел и сел на диван в ее маленькой гостиной/столовой, все еще размышляя, какого черта я здесь делаю.
— Я хотел поблагодарить тебя за всю ту замечательную еду, которую ты приносишь. Должен сказать, ты по-прежнему лучший повар, которого я когда-либо знал. Это было вкусно.
Она широко улыбнулась мне, очевидно, очень довольная моими словами.
— Я рада этому, Роб. Я надеялась, что… ну, я надеялась, что тебе понравится. Я все еще люблю готовить для тебя.
Мы сидели в тишине минуту. Ее улыбка исчезла, и она выглядела немного неуверенно. Должно быть, она задалась вопросом, почему я здесь. Я и сам постоянно спрашивал себя об этом.
— Хелен, — вдруг сказал я — Я хочу, чтобы ты отсосала мне.
Только сказав это, я осознал, что именно поэтому и оказался здесь.
На мгновение она казалась совершенно ошеломленной. А потом застенчиво улыбнулась и сказала:
— Хорошо, Роб.
Она подошла и встала передо мной на колени, очень серьезно глядя на меня. Расстегнув мой пояс и мою молнию, она стянула мои штаны и трусы до лодыжек. Затем, не задумываясь, она наклонилась вперед и начала целовать и облизывать все вокруг моего члена — мои лобковые волосы, мои бедра, а затем, удерживая мой пока еще мягкий член в стороне, мои яйца.
Я просто сел и позволил ей сделать это — отчасти изумленный тем, что я только что сказал, а отчасти ее реакцией. Она подняла мой член и аккуратно вобрала его в рот — легко, так как у меня еще не было эрекции. Но ситуация быстро менялась. Ее рот был невероятно горячим и влажным, и она восхитительно ласкала языком мой член. Уже через минуту или две мой член полностью выпрямился и стал жёстким, а потом она действительно начала работать над ним. Она использовала свои губы и много языка, держ зубы подальше от моего стержня. Другая вещь, которая ошеломила меня состояла в том, что она делала всё медленно и с любовью — и умело, как я должен был признать. Я не мог не думать о том, насколько опытной она была, и этот опыт она приобрела не со мной. Тогда моя ярость смешалась с удовольствием и возбуждением в дикий котейль.
Некоторое время Хелен не сводила глаз с моего члена, пока сосала его, затем отодвинулась, чтобы лизать его по всей длине, как конус мороженого. Ненадолго оторвавшись, она нежно погладила его, сося мои яйца — Боже, как это было невероятно! Затем она снова начала сосать меня, плавно скользя по моему члену мягкими влажными губами.
Через несколько минут я заметил, что она смотрит на мое лицо, и увидел, как по ее щекам бегут слезы. Наши глаза встретились, и мы смотрели друг на друга, пока она делала свою работу, вызывая у меня все большее возбуждение. Я начал хрюкать и толкать ее бедрами, и она стала сосать быстрее, скользя губами вверх и вниз, используя одну руку, чтобы обхватить мои яйца.
Когда я был в нескольких секундах от того, чтобы кончить, она внезапно стала сосать сильнее. Я выстрелил ей в горло, когда она опустила голову на мой член до упора, вцепившись мне в спину руками. Я ахнул и вскрикнул, и она осталась со мной; даже когда я расслабился, откинувшись на спинку дивана, она сосала и нежно облизывала, очищая меня, пока мой член постепенно опадал в ее губах. Она не отпускала его, пока я снова не стал совершенно мягким.
Ее глаза покраснели, а лицо было мокрым от слез. Я чувствовал себя совершенно запутанным: благодарным, успокоенным, злым, горьким. Я полагал, что мы оба думаем об одном и том же: все эти годы она делала это для других мужчин, хотя могла сделать это для меня!
Мы молча смотрели друг на друга; я вытащил из кармана носовой платок и протянул ей, чтобы она могла вытереть лицо.
— Спасибо, Роб, — сказала она очень тихо. Я думаю, что она хотела сказать больше, но она просто села на пятки, все еще стоя на коленях передо мной, и посмотрела на пол.
— Это… было очень здорово, Хелен, — сказал я. Повисла долгая напряженная тишина. Внезапно я больше не смог этого выносить.
— Мне пора, — грубо сказал я. Я встал, натянул боксеры и штаны и вышел из квартиры, не оглядываясь. Я вслушивался в тишину позади меня, но Хелен больше ничего не сказала.