— А ты хочешь, чтобы я продемонстрировал свои возможности?
— Ну, продемонстрируйте, если есть что демонстрировать, — Катя явно провоцировала нашего нового знакомого.
— Хорошо, — Жилин встал из-за стола и стал расстегивать свою ширинку, — Я хочу обоссать твоего мужа, чтобы он сразу понял кто есть кто, и что меня не обмануть костюмами и важными лицами: я чувствую его натуру, натуру рогоносца-пиздолиза, который только и мечтает вылизывать чужую сперму из пизды своей жены. Скажи ему, чтобы он подошел ко мне и встал на колени.
Я выжидательно уставился на Катю: что она предпримет в этой ситуации. И с удивлением обнаружил, что губки ее едва заметно задергались, верный признак, что она сильно возбуждена, но пытается скрыть это от посторонних глаз. И она приняла решение:
— Дима, подойди к Григорию Михайловичу и встань перед ним на колени. Ну же!
Сам не понимая, что происходит (и со мной ли это происходит?), я медленно двинулся к достающему свой синеватый член из брюк Жилину и встал перед ним на колени, опустив голову вниз.
А Жилин продолжил шоу:
— А теперь Катя, я жду твоей команды. По команде «ссы!» я обмочу твоего муженька.
Катя закусила губу, ее стало немного пошатывать и каким-то не своим грудным голосом она произнесла:
— Ссы…
Сверху на меня обрушился теплый вонючий ливень. Моча лилась мне на голову, стекала на костюм, брызгала в лицо… Не знаю сколько это продолжалось, но мне казалось, что этот мой позор длился вечно. Когда поток иссяк, Жилин деловито стряхнул на меня последние капли мочи и сказал Кате:
— А теперь прикажи ему подготовить мой хуй к сексу с тобой. Пусть сосет, пока он ни примет боевое положение.
И Катя, как мне показалось, на автомате сказала:
— Дима, соси Григорию Михайловичу хуй, чтобы он встал…
Наверное, любой мужчина в какой-то момент может дать слабину и вести себя как баба. Но что-то таких моментов в моей жизни становилось все больше и больше. И я даже не пытался сопротивляться, а покорно взял член в рот и принялся его насасывать (причем, к своему стыду, делал это с удовольствием, с каким-то свинским, мазохистским вожделением). То ли я сосал хорошо, то ли атмосфера действовала на Жилина возбуждающе, но его пенис очень быстро стал твердеть, и вскоре в моем рту помещалась одна лишь его головка. Он вытащил свой член из моего рта:
— Ну, хватит. Побаловался и будет. Я не тебя пришел ебать, а твою жену.
После этого он с торчащим из брюк членом подошел к Катюше (у которой к тому моменту, судя по ее глазам, рассудок совсем помутился):
— Могу поспорить, что у этой шлюхи нет нижнего белья, а ее дырка вся промокла, — и он одним движением сверху донизу разорвал на ней вечернее платье. Катя только и воскликнула: «Ах!», и прижалась к нему, чтобы не упасть от нахлынувшей волны оргазма. А Жилин, глядя на голое тело моей жены, и демонстрируя Тенгизу отсутствие на нем нижнего белья, сказал:
— Я же говорил… Я настоящих блядей за километр чую, — затем он запустил руку ей между ног, — О, да здесь кораблики запускать можно! Затем он взял Катю на руки (она нежно обняла его за шею) и понес в соседнюю комнату на кровать. Проходя мимо меня, он приказал:
— Пока я буду ебать твою жену, приберись здесь, а то мочой воняет…
Униженный и оскорбленный я посмотрел на Тенгиза. Он подмигнул мне и ободряющим голосом прошептал:
— Два миллиона долларов, понял?
Я прибрался и принял душ, три раза вымыв голову с шампунем, потому что мне продолжал мерещиться противный запах мужской мочи (у моей жены моча пахла намного приятнее и нежнее, и я так любил ее вкус во время занятия сексом…).
Часа через два из спальни вышел мокрый от пота голый Жилин, который с уставшей, но довольной физиономией сказал Тенгизу:
— Ты был прав: первоклассная шлюха, и главное, настоящая. Как будто двадцать лет сразу скинул. Я ее теперь тебе не отдам…