Друзья Жилина неоднократно хором трахали мою беременную жену, которая, как это ни удивительно, от всего этого получала удовольствие. Я уже смирился с мыслью, что моя жена беременна от другого. Правда, я предпочел бы, чтобы она родила от кого-нибудь другого, а не от этого чудовища. Но Катю как будто все устраивало, и она была всем довольна. После того, как ее беременную оттрахивал Жилин или его друзья, Катя любила заставлять меня дрочить на ее животик, а потом просила облизать ее всю. Мне тоже очень нравились такие моменты, но они были крайне редки. Вскоре я почувствовал, что больше так не могу, и даже тема двух миллионов баксов не в силах сдерживать мой гнев. Последней каплей стало заявление пьяного Жилина своим друзьям, что когда его с Катей сын немного подрастет, то они вместе будут трахать и мамку Катю и ее мужа, то есть меня. Это было уже запредельно и, улучив момент, когда Жилина не было дома, я поделился своими гневными мыслями с Катей. Она изменилась в лице, и вновь стала такой родной и только моей. Она погладила меня по голове, прижалась и тихо сказала:
— Потерпи еще чуть-чуть. Доверься мне. Все будет хорошо. Очень скоро все будет хорошо… — затем она повела меня за руку в комнату, открыла замок на моем поясе верности и потянула за собой в кровать. Боже, какое это было наслаждение – заниматься сексом с собственной женой: без посторонних, один на один…
Это оказалось столь столь возбуждающим, столь экзотичным после всех этих бесконечных перверсий. Все было как будто в первый раз: мы не могли оторваться друг от друга, шептали нежные слова, признавались в любви. Этот сладкий и волнующий секс с собственной женой – доступной для всех, кроме собственного мужа. Даже наша первая брачная ночь не сравнима с этим безумным сексом. А ее шепот: «Кончай, кончай в меня, я ведь беременна, можно, кончай в меня»… И я взорвался.
Когда я поделился с Катей сомнением: не сдаст ли нас Орлов своему шефу, ведь кругом работало видеонаблюдение, то она очень спокойно ответила:
— Ничего не бойся, все будет хорошо…
Конечно, я готов был ждать сколько угодно: эта внезапная нежность моей любимой женщины, моей жены, моей любовницы, моей госпожи – дали мне колоссальный запас терпения и надежды, надежды на лучшую жизнь. Но в тот момент я и представить себе не мог, что нас ждет впереди…
А впереди нас ждал погром. Когда Жилин был в краткосрочном отъезде, то какие-то боевики ранили бойца охраны его дома: благо, что тот был в бронежилете и находился вне помещения, иначе отправился бы он на тот свет вместе с нами… Да, все кто находился внутри дома оказались убитыми, а дом подожжен изнутри и взорван. Система наблюдения была профессионально выведена из строя, так что невозможно было определить, кто именно напал на дом Жилина.
Хотя мотив преступления был ясен: незадолго до трагедии Жилин снял крупную сумму в нескольких банках, плюс взял деньги своих партнеров: он планировал рейдерский захват одного крупного предприятия и ему была нужна наличка, много налички. Все эти деньги хранились в встроенном в стену дома сейфе, а после этого нападения сейф оказался пустым. Когда Жилин вернулся к руинам своего дома, то, говорят, был в бешенстве: еще бы, деньги бесследно исчезли, а его начальник безопасности Орлов, его беременная любовница и я – мертвы, а наши трупы практически полностью уничтожил огонь. Хотя деньги исчезли не бесследно: раненый боец охраны рассказал, что хоть все нападавшие были в масках, своего старшего они называли Дамиром. Да еще чудом уцелела кассета службы безопасности, на которой была запись прослушки телефонного разговора Дамира и Тенгиза: там они обсуждали, как поделят деньги после убийства Жилина…
А Игнатовы и Орлов действительно умерли… для того, чтобы возродиться с новыми фамилиями, с новыми паспортами в Латинской Америке в одном из курортных местечек на самом берегу океана.
Мы с Катей лежали на пляже и потягивали свежевыжатый сок, который нам услужливо принес темнокожий веселый официант. Я гладил свою жену по ее прекрасному животику, а она продолжила свой рассказ:
— …Орлов давно все это планировал. Когда он служил в спецслужбах, то его группа занималась разработкой Жилина. Но когда они подобрались слишком близко, то оперативники из отдела Орлова были убиты – они возвращались домой на одной машине, которую просто расстреляли из автомата. Там должен был ехать и Орлов, но в последний момент его вызвал к себе начальник. Это его и спасло. Просто случайность. А у Жилина нашлись высокие покровители, которые заблокировали все разработки по нему.
Орлова после этого перевели в другое подразделение. Он уволился, стал пить, его бросили все. И тогда он пошел ва-банк и устроился к Жилину в охрану. За несколько лет он стал начальником службы безопасности. Он так близко подобрался к своему врагу Жилину, что мог свести с ним счеты в любой момент, просто, он оттягивал удовольствие мести. А тут появились мы и у него изменились планы. Он, благодаря прослушке, узнал какая роль отведена нам с тобой в схеме Тенгиза-Дамира: они состряпали документы, что все свое имущество Жилин после своей смерти отдает в наследство нашему с ним сыну. Причем, после рождения ребенка он прожил бы недолго: они готовили «несчастный» случай для Жилина – автокатастрофу с летальным исходом. А дальше должны были погибнуть мы с тобой, а Тенгиз становился опекуном ребенка на правах друга семьи, чему есть много свидетелей, в том числе, мои родственники это бы подтвердили. К тому же, он заставил меня подписать соответствующие документы, типа, для страховочки. Мы были лишь винтиками в игре Тенгиза…
— А почему Орлов не побоялся довериться тебе? Вдруг бы ты заложила его Жилину?
— У женщин есть тайное оружие, находящееся между ножек, способное расположить к себе мужчину, — Катя игриво улыбнулась, — Первым делом, когда мы переехали в дом к Жилину, я переспала с Орловым. Благо, что его шеф на свою же голову дал ему указание не сводить с меня глаз и находиться всегда рядом. К тому же, он оказался отличным любовником! Именно благодаря Орлову я и беременна…
— Не понял, — у меня от удивления округлились глаза, — Ты же говорила, что залетела от Жилина…
— Да, я так всем и говорила. И продолжала это говорить, когда уже точно знала, что Жилин вообще бесплоден – это показали результаты анализов, которые я в тайне ото всех провела. А погибший сын, которого Жилин считал своим, был не от него. Я ношу под сердцем ребенка Орлова – нашего ангела-хранителя, который все это придумал, подготовил и организовал. Он не только уберег нас от смерти, он сделал нас богатыми людьми…
Тут к нам не спеша с довольной улыбкой подошел Александр Орлов, он поцеловал Катю в губы, а мне пожал руку:
— Что, Дим, пьешь сок? Не правильно это в такой день, надо позвать официанта и заказать что-нибудь покрепче…
— А что случилось? – мы с Катей с любопытством подняли головы.
— Да как вам сказать, сейчас посмотрел в Интернете новости, и узнал, какие ужасы в России творятся. В загородном клубе неизвестными были застрелены члены организованной преступной группировки – Тенгизи Дамир. А бизнесмен Жилин был взорван в своей машине неподалеку от этого загородного клуба. Представляете? Одним махом…
— Надо же, — Катя задумчиво поправила свой купальник, — Как в кино… Как будто это не с нами происходит…
Александр как-то неловко присел на корточки у нас в ногах, и словно, не крутой специалист службы безопасности, а какой-нибудь неуверенный в себе мальчишка, сбиваясь стал говорить?
— Дим, Кать, я что хочу сказать… У меня ведь кроме вас никого нет… Если вас не затруднит… В смысле, если я не буду обузой, то мог бы я остаться с вами?… Вы не подумайте, я ни на что не претендую, чего-то такое… Просто, я хотел бы… Ну, в общем, вы такие необычные, интересные люди, у вас такие отношения… Словом, я тоже хотел бы с вами… вы мне очень-очень нравитесь, я хотел бы быть другом вашей семьи… Ну, и не только другом, если я вас устраиваю, конечно… Я конечно не такой опытный в таких отношениях, но могу быть очень способным учеником…
Мы с Катей аж присели на лежаках: настолько не вязалась такая сбивчивая, но очень искренняя речь, с образом многоопытного оперативника Орлова. И мы прыснули от смеха: смеялись по-доброму, по-дружески. И наш новый друг рассмеялся вместе с нами: не осталось и следа от неловкости и напряженности.
— Ну, что муж, — улыбающаяся до ушей Катя подмигнула мне, — Возьмем себе ученика?