— всё мало! И так гуляли три дня! Три дня ее ебли все подряд! Одни приходили со своей водкой, пили, потом на мою красавицу залезали, другие — уходили. Когда ребята разошлись — она уже не то, что рукой пошевелить, «мама» сказать не могла — виноват, пьяный был, не уследил, заебли ее малость! Побелютенила недельку, и, как новенькая! Люблю я её, блядищу! Умница! Утром встаю на работу — завтрак сготовила и ко мне в постельку. Вечером приду — ужин на столе, ходит в одном халатике нараспашку. Я только поем, и идём спать. И всё просит, чтобы в неё спускал! И так мне тогда захотелось, чтоб она мне ребёночка, сыночка родила! Все мысли только про это! А она говорит, что сперва мужу, тебе родит, а после, если разрешишь, то и мне. А я ж не молодой уже! Может разрешишь ей сперва мне родить? А? Ты ж парень добрый, всегда уважительный к старшим! Как сам-то думаешь?
Совершенно ошеломлённый всем услышанным, я просто не знал, что ответить тестю! Закурил, пытаясь собраться с мыслями. Конечно, он пьяница, и сейчас мог просто наплести свои фантазии, весь тот бред, что мерещился ему, ведь уже был случай, когда он рассказывал мне про то, что к нему маршал Жуков приезжал, и они пили чай, а моя жена — его дочь, всё уговаривала его остаться переночевать, а после пошла проводить его до машины у подъезда, а он из окна рукой махал. Она его поцеловала на прощание, и он в своей эмке уехал по делам. И другой был случай, когда он уверял меня, что моя жена таскает у него водку, и по ночам, стоя в ванной, ею подмывается, нагнувшись, и, прямо из горлышка, вливая себе в вагину, а его друг Витька стоит на лестничной площадке и ждёт. Водка из неё стечёт в стакан, и она его ему выносит. Витька выпьет, поцелует её, отдаёт стакан и уходит. Говорил он это с такой убеждённостью, что если бы я не знал, что жена в это время выезжала с классом на сбор урожая, то смутился бы. Да и в командировке я бывал лишь по десять дней, и не в тот месяц, май. Опять же, если он говорил про то, что было в ноябре, то события во время моей командировки после майских — это после этих праздников, которые ещё не прошли! Вот теперь я вздохнул с некоторым облегчением, поняв, что это его пьяный бред, и чтобы отвязаться от тестя, сказал ему:
— Хорошо, я не возражаю: пусть сперва тебе сына родит, а после — мне.
Тут он сразу полез обниматься-целоваться, и меня спасло лишь появление жены.
Вскоре весь этот маразм стал забываться, но сомнение он мне в душу всё же заронил: пусть — бред, но от чего-то он начал отталкиваться! Может, частица правды в его баснях есть? А если есть, то какая? Та, где моя потихоньку от меня с кем-то встречается? А может и вовсе невероятная, та, где она ему даёт?
Только подумал, да представил это — не было больше сил сидеть дома. Жена и вправду через день ездит к отцу — постирать, приготовить, прибраться, и я не возбухаю: родителю помочь — святое дело! Посомневавшись ещё немного, и представив, как смешно я буду выглядеть в роли проверяльщика-ревнивца, стал придумывать предлог для своего появления. Неожиданно вспомнил про обещание сестре жены собрать купленную на днях прихожую, и, главное, закрепить на ней новое, большое зеркало.
Собрал нехитрый инструмент, и рванул к тестю.
Как заправский детектив, я прошёл к подъезду девятиэтажного дома прячась за листвой деревьев, и на лифте поднялся не на девятый этаж, а на седьмой, а дальше осторожно поднялся до восьмого и прислушался. Как по заказу, дверь квартиры открылась, и на площадку вышел тот самый дядя Витя, у которого не так давно я работал мастером, и ещё один токарь с бывшего моего участка. Они закурили, и Витя спросил молодого парня:
— Ну, как она тебе?
— Да-а-а! Я не ожидал такого! Всё, как-то… я думал, что ребята так, треплются! Думал, что на самом деле такого быть не может!
— Ну, а сама-то Т? Как тебе?
— Охуительно! Все силы выкачала! Аж шатает! Да, зря я тебя раньше не послушал! Я, когда её по второму разу, думал, что всё, отстрелялся, а тут Старый подошёл со своим дрыном, и она сама ноги раздвигает… никогда не видел, чтобы баба так спокойно собственному отцу давала! У меня аж снова поднялся на неё!
— Да, тонизирует! Скоро там Генка-то?
— Со старым договаривается снова прийти.
— А ты послезавтра пойдёшь?
— Хочется, но не знаю. Если с женой всё тихо будет. А ты давно к ней ходишь?
— Где-то года полтора. Она сама отца попросила, чтоб нашёл ей ёбаря, ну вот, с тех пор один иногда два раза в неделю захожу.
— Её что, муж не ебёт?
— А такой всё мало будет! Что он один, когда мы вон, вчетвером еле-еле одолели!
— Да, блядь — первостатейная! Как только С. столько продержался один!
— А может, и не один? Откуда нам знать?
— Всё равно, жалко мужика — нарвался на такую, вроде он мужик-то нормальный! Чего ей, курве ещё надо было!
— Вот этого и надо. Гены! Мы ещё её мать ебли всем цехом! Не сразу, конечно, но все переебли. Пообедаешь — на неё, прямо на работе, а то и Старый к ней сам приглашал. Весело гуляли!
— Значит это у неё наследственное! Представляешь, если дочку родит!
— Не, у Старого пунктик, чтобы дочка от него сначала ещё сына родила!