Служил я в Забайкалье, в захолустном гарнизонном городке, где большую часть солдат и офицеров составляли «лица кавказской национальности». В основном, это были азербайджанцы. Естественно, что в некотором отдалении от нашей части располагался свинарник, такое подсобное хозяйство. Там постоянно дежурили два солдата, которые там же и жили в вагончике. Естественно, что за полной моей неспособностью к воинской службе меня и отправили в свинари. В свинарки. То есть, что я стану свинаркой, я еще не знал. Но неладное почувствовал сразу же, как только увидел своего напарника. Это был рослый азербайджанец, которого все называли Шамиль. Он отслужил уже год и вовсе не собирался работать. «Ты молодой, ты и работай»,- сказал он и фамильярно ущипнул меня за попу. Я только улыбнулся. А что я мог сделать?
Первая неделя прошла, в общем-то, спокойно. То есть, конечно, работать на свинарнике мне приходилось одному — кормить четырех свиней, носить им еду, бегать в столовую за завтраком, обедом и ужином для Шамиля. Шамиль не делал ничего, он целыми днями где-то пропадал, частенько возвращался пьяненьким и тогда начинал меня «строить». Сильно меня он не бил, пару раз только стукнул по щекам, когда я попробовал ему что-то возразить. Тогда он потребовал, чтобы я снял с него сапоги. С тех пор я решил, что лучше не спорить. Ну, и постоянно похохатывал надо мной, когда я ходил. «У тебя замечательная жопа ,»- говорил Шамиль. _ «Дай я тебя трахну». И щипал меня за щеку или попу. Особенно ему нравился подойти ко мне и дергать за щеки. «Я буду называть тебя Катя, — решил он однажды. — Мне так нравится. Как будто с бабой живу». Я не сопротивлялся. А вот на второй неделе нашей «совместной» жизни случилось…
Я уже лег спать, когда в вагончик ввалился вдрызг пьяный Шамиль. «Это что такое?- заорал он — Джигита нет дома, а баба уже спать завалилась? Катька, подъем, ебаная сука!» Я вскочил с лежанки, встал перед ним. Он сел на лежанку, я опустился перед ним на колени, стащил с него сапоги. А когда посмотрел на Шамиля, он уже расстегнул ширинку и дрочил свой длинный член. И смотрел на меня. И молчал. И улыбался. Очень нехорошо улыбался. Я смотрел на него, потом на его член, потом опять на него, потом — опять на член.
«Ну чё смотришь,- сказал Шамиль — Живого хуя не видела, что ли? А Катя?» Я молчал. Тогда он схватил меня за голову и притянул к себе так, что я уткнулся лицом прямо ему в пах. И тогда я поцеловал его член, потом стал облизывать, потом взял в рот… «Хорошо, бля», — сказал Шамиль. Потом он начал двигать тазом, загоняя член меня чуть ли не в самое мое горло, а потом мне в рот брызнула густая горькая сперма. Я с трудом сдержал тошноту и проглотил сперму.
«Маладэц, Катька,- только и сказал Шамиль перед тем как откинуться на спину и захрапеть. Я умылся водой из ведра и тоже лег спать.
Утром Шамиль как ни в чем не бывало погнал меня в столовую, потом поел и ушел, оставив на мне всю заботу о свинарнике. Вроде бы ничего не случилось. Но я был теперь Катькой. Совершенно Катькой. Солдатской свинаркой.
А вечером Шамиль снова вернулся. Но почти трезвый и с ним пришли еще двое его земляков. Они принесли с собой бутылку водки, Шамиль приказал мне приготовить закуску. Они сидели, пили, разговаривали на своем языке и периодически разглядывали меня. Я сидел в уголке. Так мне сказал Шамиль. «Сиди, пока не позову, — сказал он. «Может, я пока в роту схожу? — робко спросил я. «Сиди тут. Вдруг понадобишься, — сказал Шамиль, и что-то добавил своим друзьям. Они расхохотались.
Они пили, хмелели и смотрели на меня все откровеннее. Наконец, Шамиль махнул мне рукой — «Иди сюда, Катька». Он налил мне стакан водки: «Пей». Я выпил. В голове сразу зашумело. «А теперь раздевайся. Мы будем тебя бать. Сломаем тебе целку», — сказал Шамиль. Я обвел взглядом всех троих, друзья Шамиля молча смотрели на меня. «Ну? — сказал Шамиль, — «Ты хочешь, чтобы я рассердился?» Я вздохнул и разделся догола. «Масло возьми, — сказал Шамиль, — Смажь жопу». Он пододвинул мне тарелку с куском сливочного масла. Я взял масло и смазал свой задний проход.
Шамиль уже стоял со спущенными штанами. Он развернул меня спиной к себе так, что я уперся руками в лежанку, и без разговоров воткнул в меня член. Несмотря на масло, все равно было больно, казалось, что Шамиль хочет проткнуть меня насквозь. Я застонал, потом начал кричать, а он трахал меня, трахал, трахал. Потом вошел в меня так сильно, так глубоко, что я чуть не упал, а он замер. И вдруг отпустил. Я уткнулся лицом в лежанку, а ослабевшие ноги подогнулись так, что я оказался на коленях. Тут же я почувствовал, что сзади ко мне пристраивается следующий азербайджанец — кто-то из друзей Шамиля. «Не…,- успел я сказать перед тем, как его член оказался во мне. Это было уже не так больно, то ли член был поменьше, то ли попка потеряла чувствительность. Я даже попробовал подмахивать ему, но стонать продолжал. Когда кончил и этот, моим задом завладел третий гость, друг, хозяин, не знаю, как его назвать. Он кончил тоже быстро.
Потом они допили водку, посмеялись. Я совершенно обессиленный лежал на лежанке ничком, у меня не было даже сил одеться.
— Ну, как, Катька? — спросил Шамиль, — Тебе понравилось? Скажи: да, милый, понравилось. Ну!
— Да, милый, мне понравилось, — сказал я.
— О, бляха муха, да ты горячая телка! — тут же засмеялся Шамиль — Ладно, потом еще тебя поебем. Хочешь еще? А? Не слышу! Хочешь?!
— Да, хочу, — прошептал я.
— Не слышу!
— Хочу, — сказал я громче.
— Вот и хорошо. А я думал ты обидишься. Ты ведь не обиделась на меня, Катюша? Я же должен был с друзьями поделиться. Ну, ничё, сейчас, ты не целочка, можно ебаться. Сейчас сделаешь мне массаж, и ляжем спать».
Теперь я совершенно был Катькой. Подстилкой. И всю эту неделю эти трое приходили вечером в вагончик и трахали меня. То есть друзья Шамиля приходили еще два раза — сначала днем, во время обеда пришел один, завел меня в вагончик и я сделал ему минет. А потом как-то вечером пришел другой и оттрахал меня в попу. С этим (его звали Али) было как-то легко. Он смеялся, гладил меня и не бил.
А Шамиль трахал меня каждый день. Каждый вечер. Каждый вечер я должен был ждать его. Он где-то достал юбку и кофту, помаду, я вечером должен был переодеваться, краситься и ждать его. Когда он приходил, я снимал с него сапоги, раздевал, потом делал ему массаж, потом я должен был сосать, а потом он ставил меня на четвереньки и трахал. Долго и сильно.
«Семейная» наша жизнь продолжалась эту неделю и начало следующей. Потом меня и Шамиля сняли со свинарника. Свинаркой я быть перестал. А вот Катькой остался. Потому что вся часть уже знала о том, что произошло, происходило на свинарнике. И не только знала…
ШЛЮХА
Катькой меня звали теперь все. Правда, ощутимых изменений в моем положении не произошло — я по-прежнему был у всех на побегушках. Но изменилось отношение ко мне — я стал еще и объектом сексуальных ухаживаний. Например, во время посещений бани мои сослуживцы с особым интересом наблюдали, как я раздеваюсь. Каждый, кто оказывался рядом со мной, норовил ущипнуть меня за попу или потереться об меня своим членом. Правда, трахаться еще никто не предлагал, но я чувствовал, что со дня на день это случится. И я не знал, как мне себя тогдавести.
Правда, по ночам меня иногда будил дневальный, я шел в туалет, где меня ждал Шамиль, и я должен был у него сосать. Очень скоро у меня стало хорошо получаться. Так говорил Шамиль, гладя меня по щеке, пока я отсасывал у него, стоя перед ним на коленях.
Однажды в столовой я встретил Али, который был дежурным по столовой. Увидев меня Али заулыбался, подошел, предложил пойти с ним в хлеборезку, обещал дать масла и сахара. Я растерянно оглянулся на Шамиля, который подмигнул мне и крикнул на всю столовую:
— Давай, Катька, не теряйся!