она.
Доктор Векслер знала ответ еще до того, как он заговорил. «Одно очко минус», — подумала она, — «и еще одно. Даже если он чувствует, что может снова ей доверять, он ничего не сказал о прощении».
— Нет, я не вернусь домой, — сказал он разочарованной жене.
Язык тела Лауры перешел от восторга к разочарованию, когда она откинулась на спинку стула.
— Мне все еще нужно время, Лаура. То, что я думаю, что снова смогу тебе доверять, не означает, что я забыл то, что ты сделала.
Лаура понимающе, но разочарованно кивнула. На долю секунды она действительно подумала, что вернула своего мужчину. «Я должна была догадаться», — подумала она, — «после того что я сделала, это будет не так просто».
***
Она была права, это будет не так просто. После еще четырех сессий, какими бы продуктивными они ни были, о возвращении домой Харрисона больше речи не велось.
У доктора Векслер начались сомнения. Харрисон просто не мог избавиться от боли, а пока он этого не сделает, примирения не будет.
Харрисон хотел вернуться домой, но мысль об измене жены все еще причиняла боль. Он искал какой-нибудь знак. Он не был уверен, что именно поможет ему принять решение. Он даже читал Библию, но, не будучи религиозным человеком, понятия не имел, что искать, и ничто не бросилось ему в глаза, чтобы вдохновить его.
Это сучилось вечером перед их одиннадцатым сеансом терапии. Прошло семь месяцев, с тех пор как он покинул дом и семью. Он растянулся на кровати в номере мотеля, скрестив ноги, и смотрел документальный фильм об Аврааме Линкольне по каналу PBS. «Предоставлю все старому честному Эйбу», — подумал он, когда комментатор процитировал шестнадцатого президента: «Я всегда находил, что милосердие приносит более богатые плоды, чем строгое правосудие».
***
Настроение Лауры было мрачным, когда она вошла в кабинет врача и села на свое место. После того, что казалось тупиком за тупиком, надежда, с которой она начинала консультации, угасала. Даже Эшли, после каждого допроса матери, все больше теряла надежду на то, что отец когда-нибудь вернется домой.
Именно доктор Векслер первой заметила поведение Харрисона. Ей показалось, что когда он вошел, она заметила в его шаге легкую упругость. В его голосе была этакая веселость, когда он поздоровался.
Прежде чем сесть, он подошел к столу у стены и приготовил две чашки кофе, одну черного и одну со сливками и сахаром.
В его манерах была уверенность, которой до этого доктор не видела. Он выглядел как человек, принявший решение и бывший в нем уверен.
— Вот, пожалуйста, — сказал он, протягивая Лауре пластиковый стаканчик.
Ее лицо было похоже на лицо женщины, подвергшейся насилию, когда она с благодарностью взяла стаканчик из его руки.
Доктор Векслер была уверена, что он пришел к решению, но понятия не имела, к какому. «Что ж, смысла затягивать нет», — подумала она.
— Мистер Корбетт, вы выглядите так, будто у вас есть что-то на уме, поэтому я предоставлю вам слово, — сказала она, откинувшись на спинку стула.
Харрисон кивнул доктору, прежде чем повернуться к Лауре.
— Лаура, я знаю, что мне не нужно говорить тебе, какую сильную боль ты мне причинила. Это было хорошо зафиксировано на этих встречах, но я хочу, чтобы ты знала, что несмотря на боль и гнев, я никогда не переставал тебя любить. Впервые выйдя из дома, после того как ты сказала мне, что сделала, я искал в своей душе ответы. Я многое принял во внимание: благополучие нашей дочери, семнадцать лет, что мы вложили друг в друга, опыт моего босса на работе и то, что он сказал о моей гордости, удерживающей меня от счастья. Конечно, также я принял во внимание и свои чувства, обиду и боль, а также мою любовь к тебе.
Лаура внимательно слушала, но ее надежда и раньше рушилась, когда она ее получала, и на этот раз она решила не ее взращивать.
— Действия, которые ты предприняла, разорвав свои отношения, убедили меня, что ты больше никогда этого не сделаешь, а очень мудрый человек сказал, что милосердие иногда бывает более плодотворным, чем справедливость. Я бы хотел вернуться домой. Я бы хотел воспитывать нашу дочь вместе и оставить все позади. Что ты об этом думаешь?
Лаура не могла поверить в то, что только что услышала. Она закрыла глаза, чтобы насладиться его словами. Соленые капли воды пузырились из-за ее век и стекали по лицу. Ее грудь начинала подниматься и опускаться все чаще с каждым рыданием. Не поднимая глаз, она подняла руки в поисках утешения своей любви. Он был здесь. Он обнял ее и мягко прижал ее голову к своей груди, пока она плакала.
Несмотря на то, что у доктора Векслер были хорошие шансы на примирение этой пары, такая сцена в ее офисе разыгрывалась не слишком часто. Она боролась с собственными слезами.
Харрисон отменил последний сеанс и последовал за женой домой. Когда они вошли, Эшли сидела за кухонным столом и делала уроки. Ее глаза загорелись, как свечи, когда она увидела, что они оба улыбаются.
— Я дома, тыковка, — сказал он с широкой ухмылкой.
Эшли вскочила со стула и бросилась к нему в объятия.
— О, папа, папа, — рыдала она, изо всех сил обнимая его.
***
Позже тем вечером голый Харрисон залез в кровать рядом со своей столь же обнаженной женой.
— Я… я слегка нервничаю, — прошептала она.
— Что тебя беспокоит?
— Это не… ах, — она вздохнула. — Не слишком ли рано… ну, знаешь?..
Харрисон точно знал… ему было интересно то же самое. Действительно ли он простил ее или просто солгал себе? Неужели он действительно сможет снова заняться с ней любовью… на самом деле? Не просто выполнять движения? Сможет ли он достаточно глубоко проникнуть в свое сердце и позволить своей любви сдерживать боль и гнев? Это был момент истины.
Лаура все еще говорила.
— Я, эм… Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью. Я хочу, чтобы ты показал мне, что действительно простил меня. Я, э… Я так сильно тебя хочу, дорогой. Пожалуйста, как ты думаешь?..
Харрисон перекатился на нее сверху и заткнул ее поцелуем. Прервав поцелуй, он поднес палец к ее губам.
— Шшшш. — Он снова поцеловал ее в подбородок… шею… вокруг ее уха; его палец сошел с ее губ, когда он нежно скользнул рукой к другой стороне ее лица и нежно погладил его.
Лаура чувствовала, как бьется ее сердце от необузданного желания. Она тихо молилась, благодарила Бога за второй шанс и поклялась никогда больше не облажаться.
Рука ее любящего мужа нежно скользнула вниз по ее шее к груди, сочувственно лаская один сосок, затем другой.
Лаура застонала и закрыла глаза. Так долго она жаждала его прикосновений.
Харрисон медленно спустился вниз по ее телу. Когда его рука добралась до входа во влагалище, он обнаружил, что она переполнена страстью.
— Пожалуйста, — вздохнула она, — пожалуйста, вставь. — Инстинктивно ее руки схватили его за спину, когда он занял позицию.
У него не было проблем с достижением эрекции. Он почувствовал тепло ее киски, погрузив свой твердый как камень член глубоко внутрь…
— О, боже, я так сильно тебя люблю, — воскликнула она.
— Я тоже люблю тебя, — ответил он со своим первым толчком.
У обоих не заняло много времени дойти до кульминация. Они объединились, а вся боль и обида исчезли в огненном облаке экстаза…
Непрерывные звуки любви доносились по коридору и доходили до ушей молодой девушки, которая была слишком взволнована, чтобы спать. И снова она считала себя самой удачливой девушкой в мире…
Прошло почти два месяца, прежде чем жена и дочь стали относиться к нему как к человеку, а не как к королю, но со временем жизнь снова стала нормальной.
***
Примерно через восемь месяцев после того, как Харрисон вернулся домой, Кен позвал его в свой офис.
Он даже не успел сесть, как Кен заговорил:
— Харрисон, я создал новую должность — вице-президент по международным делам.
…