друг друга.
Через несколько дней после ужина Лиза сказала:
— Извини, Томми, сегодня утром начались мои дни.
— Хорошо, дорогая, всё в порядке, — начал было говорить я, потому что она никогда не хотела иметь ничего общего с сексом во время своего периода.
Но, к моему удивлению, она продолжила:
— А если я позабочусь о тебе по-другому?
Она привела меня в спальню, раздела нас обоих и сделала мне чудесный минет, завершившийся нежной работой руками, от которой я пришел в экстаз. Я думал, что она добьет меня уже таким образом; однако, вместо этого она сделала мне еще один минет. Никаких причудливых трюков, таких как шампанское или что-то в этом роде, она не сделала, зато не торопилась, показывала много энтузиазма, смотрела на меня, чтобы увидеть, как мне это нравится, и снова позволила мне кончить ей в рот, проглотив все это и гордо улыбаясь мне.
Примерно через две недели мы трахались в миссионерской позиции, когда пальцы Лизы неожиданно начали бродить вокруг моей задницы, неуверенно лаская мой анус. Мы никогда не использовали анальные игры, ни с ее задницей, ни с моей, потому что ей было очень неловко. Ей даже не нравилось говорить об этом.
Поэтому я был удивлен и возбужден такими необычными ласками. Пока я накачивал ее всё сильнее, готовясь достигнуть оргазма, Лиза продолжала дразнить меня там, и в последние несколько ударов она скользнула пальцем на пару дюймов внутрь меня. Я взревел и выстрелил в нее спермой примерно на девять залпов. И когда я лежал, задыхаясь от развратных действий моей милой, скромной, но такой сексуальной жены, я начал задаваться вопросом: что, черт возьми, здесь происходит?
По дороге на работу на следующее утро я много думал об этом. Частота наших занятий любовью кардинально не изменилась. Но вот открытость Лизы к новым вещам была поразительной. Это была не просто открытость — она была той стороной, кто взял на себя инициативу.
В нашей сексуальной жизни недавно появились несколько новых комплектов нижнего белья, после того, как Лиза увидела, как сильно мне понравился красный вариант. Однажды, когда мы собирались трахаться, и я предположил, что мы сделаем это в миссионерском положении, она перевернулась на правую сторону, подтянула левое колено к груди и спросила:
— Можем ли мы попробовать сделать это так, Томми?
Я скользнул в нее таким образом, что моя грудь прижалась к ее боку, и жестко трахнул ее. Нам обоим очень понравилось.
Со временем я стал осознавать, что Лиза уже не так тиха, как раньше. В первые несколько месяцев наших занятий любовью я должен был внимательно прислушиваться к изменениям ее дыхания, чтобы узнать, насколько она возбуждена. Но в последнее время она громко и тяжело дышала, немного стонала, говоря «о, Томми» или даже «да, ДА!», когда подходила к кульминации.
Я даже начал составлять мысленный список всех трюков, которые освоила Лиза. Она сделала мне обратный минет, лежа на спине на кровати, когда ее голова свисала с края, а я стоял рядом. Это дало мне фантастический угол проникновения в ее горло, и было странно ощущать, как мои яйца терлись по ее лицу, когда я осторожно трахал ее в рот.
Хорошо, возможно мы были немного пьяные в ту ночь и это всё объясняло. Но как насчет другой ночи, когда она внезапно вывела меня на улицу во внутренний дворик и сама наклонилась над столом? Это была темная ночь, но соседи по обе стороны могли легко услышать нас. Это было едва ли поведение моей жены, дочери проповедника!
В то утро, когда я добрался до работы, я начал волноваться. Что может означать лучший секс дома? Возможно, Лиза просто расслабилась, так как она привыкла быть моей женой, а связи, которые связывали ее с ее воспитанием, ослабли. Но почему сейчас? Почему так внезапно? Мы женаты более четырех лет, и, хотя наш сексуальный репертуар довольно ограничен, я никогда не жаловался. И вдруг за пару месяцев Лиза быстро перешла от «девушки по соседству» к «сексуальному котенку».
Как бы маловероятно это ни казалось, и насколько бы я ни знал, что она любит меня, я не мог не предполагать возможности романа. Это казалось безумием — так я говорил себе. Но другая часть меня отвечала: «Да, хорошо, но ее новая сексуальная авантюрность тоже довольно сумасшедшая, не так ли?»
Я обсуждал этот вопрос с ней один или два раза после того, как она предлагала что-то новое и дикое. Примерно через неделю после того, как она добралась до моей задницы, я осторожно попробовал то же самое с ней. Мы занимались любовью на боку, и я ласкал ее задницу, затем будто случайно коснулся ее анальной розочки. Она слегка напряглась, но потом застонала и подтолкнула свою задницу обратно к моим пальцам, приглашая меня пойти дальше. Я вставил свой мизинец внутрь ее и использовал его, как маленький фаллоимитатор, когда мы сжимали друг друга в объятиях, и Лизе, похоже, это понравилось.
Позже, когда я поднял этот вопрос, реакция Лизы показалась мне слишком весёлой.
— Просто пытаюсь сделать моего малыша счастливым! — сказала она, улыбаясь, но я почувствовал некоторое напряжение в ее взгляде, что-то, что она не говорила мне.
— Я уже счастлив, Лиза — ты это знаешь, верно? — сказал я — Я имею в виду, тебе не нужно делать ничего особенного для меня.
Она подошла и села на мои колени, целуя меня.
— Я знаю, что когда-то была своего рода отсталой — в постели, я имею в виду. И ты был так милым со мной, таким терпеливым. Думаю, я просто решила, что пришло время для меня… я не не знаю… немного расправить крылья.
Что-то было не так. Но я не стал давить на нее, просто поцеловал и сказал, как сильно я ее люблю.
****************
Мне было непросто. Непросто сделать что-то с этим. Я начал с того, что уделил больше внимания расписанию Лизы — мелочам, которые она рассказывала мне о своей работе каждый день, тому, что она говорила о своих друзьях или сотрудниках. Я отслеживал, с кем она обедала, в какие дни недели она часто отлучалась из магазина, и в какие дни она, казалось, была более или менее увлечена сексом, более или менее «экспериментальна».
И спустя почти два месяца я подвёл итог: ничего. Ноль. Лиза никогда не приходила домой поздно с работы — или не чаще, чем раз или два в месяц (и потом, это было всего на полчаса позже или около того). Мы всегда обнимались, когда встречали друг друга, и она никогда не пахла ни сексом, ни недавним душем. Я проверил 2—3 месяца наших телефонных записей и не нашел никаких загадочных номеров, на которые она звонила. Однажды ночью я просмотрел ее сумочку и записную книжку, в которой она хранила ее, и не нашел ничего, чего не должно было быть там.
Мне казалось, что вторники были сексуальнее, чем другие будние дни — хотя, как и у многих работающих пар, большая часть наших сексуальных игр обычно приходилась на выходные. Секс в будние дни был более рутинным, а иногда и быстрым. Но именно Лиза начала заниматься более активным сексом по вечерам вторников в течение последних нескольких недель, хотя я не мог вспомнить, чтобы это было обычным явлением в прошлом.
Более того, некоторые из ее «хитростей» впервые появились именно во вторник. Так что за неимением чего-то лучшего, я попытался сосредоточиться на этом дне. Как-будто случайно, я расспрашивал ее как можно больше о ее расписании по вторникам, не рассказывая ей о своих подозрениях. Я звонил в магазин несколько раз по вторникам — чтобы пригласить ее на импровизированный обед, обсудить планы на ужин, или даже просто поздороваться. И я заходил к ней время от времени под предлогом, что выполнял поручение поблизости.
Однажды, когда я пришел, Лиза уехала на доставку. Я немного поболтал с Анжелой, другим менеджером магазина. Я был очень осторожен, и узнал, что за последние пару месяцев график доставки Лизы по вторникам, похоже, изменился.
— Я никогда не думала об этом раньше, — сказала она небрежно — Во вторник день обычно не такой загруженный, понимаешь? Много заказов поступает в конце недели….