— Да, еще одной в их длинной череде.
Бен посмотрел на Найта, пристально смотрящего на свидетельницу. Его первый свидетель уже стал катастрофой для штата; она настроила все жюри против жертвы и изобразила его как слизь первого порядка.
— Вы знали эту женщину?
— Нет, эту я раньше не видела.
— Как она выглядела?
Дебора на мгновение задумалась.
— Полагаю, как и большинство остальных.
— Большинство остальных в его «длинной череде женщин»?
— Да, — сказала Дебора. — От двадцати до тридцати пяти, стройная, светлые волосы. Симпатичная.
Ребекка махнула рукой в сторону Дженнифер, и Бен увидел, что его жена напряглась от внимания всех присяжных заседателей.
— Такая как миссис Брэдфорд?
— О да, — сказала Дебора, — во многом как миссис Брэдфорд.
— И что это была за женщина, с которой он был двадцать первого, какова была ее манера поведения?
— Возражаю, — сказал Найт, поднимаясь на ноги. — Неактуально.
— Мисс Лайонс?
— Они сами открыли дверь, ваша честь. Я думаю, что нам разрешено исследовать этот путь более полно, особенно с учетом всего объема показаний до сих пор и характера утвердительной защиты, который мы заявили в наших состязательных бумагах.
Судья Фельдман кивнул.
— Снимаю возражение. Свидетель, отвечайте на вопрос.
— Какая была манера поведения женщины? — спросила Дебора. Ребекка кивнула. — Она плакала.
— Ваш муж раздевал ее, а она плакала?
— Возражаю, — прогремел Найт.
— Снимаю, — парировал судья Фельдман.
— Да. Она выглядела очень неохотной. Она рыдала, говоря ему, что это было неправильно…
— Возражаю. Слухи.
— Правда или нет — не играет роли, — парировала Ребекка. — Важно указание на поведение женщины.
— Верно. Возражение отклонено, — сказал судья Фельдман. Повернувшись к Деборе, он сказал: — Она плакала и говорила ему, что это неправильно. Что-нибудь еще?
— Да, ваша честь, она медленно двигалась. Ну, знаете, как будто была зомби. Она не помогала ему, просто давала себя обнимать, плакала и просила его остановиться.
— А что сделали вы, миссис Бруссар? — спросила Ребекка.
— Я предложила ей пойти со мной.
— Она это сделала?
— Она не захотела. Я сказала ей, что ей не требуется делать ничего, что она не хочет, но она просто села. Я сказала Алену оставить ее в покое, но он лишь ухмыльнулся и ответил, что она более чем готова. Что это лишь небольшая игра, в которую они время от времени играют. Он сказал, что я могу составить компанию, чтобы посмотреть, насколько это весело.
— Вы позвонили в полицию?
Дебора опустила глаза.
— Нет. Я предлагала, но женщина умоляла меня этого не делать. Она сказала, что с ней все будет в порядке.
Ребекка постучала костяшками пальцев по поручню присяжных.
— Спасибо за честность, миссис Бруссар, — обернувшись к скамейке, сказала она. — У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, ваша честь.
Судья Фельдман кивнул и повернулся к Найту.
— Мистер Найт? Какие-нибудь дополнительные вопросы?
Найт откашлялся и встал.
— Нет, ваша честь.
— Тогда свидетель свободен. Миссис Бруссар, пожалуйста, не обсуждайте свои показания с другими свидетелями, находящимися в коридоре. Вы понимаете?
Дебора кивнула.
— Я не буду, ваша честь.
— Спасибо. — Обращаясь к Найту, судья Фельдман сказал: — Штат может вызвать своего следующего свидетеля.
Найт вызвал доктора Энтони Иатролла, коронера округа Лейк. Бен чуть не заснул во время сухого свидетельства о причинах смерти, проникающей силе и так далее, и тому подобное. Даже фотографии были не очень интересными. Они показали Бруссара, свернувшегося лицом вниз в луже крови, несколько фотографий царапин на его шее и пенисе, а на некоторых были показаны крупные планы смертельной колотой раны, крошечный кусочек на пару сантиметров или около того в его грудной клетке, пряма справа от грудины.
Во время перекрестного допроса Ребекка сначала сосредоточилась на времени смерти. Доктор Ятролла оценил смерть в тот вечер между семью и десятью часами. Конечно, признал он, это могло быть раньше и, конечно, могло быть позже. Дом был оборудован компьютеризированным термостатом, который автоматически изменял температуру в доме, понижая ее, когда люди обычно отсутствуют, и повышая, когда они находятся дома. Учитывая колебания, сопровождающие такие изменения температуры, особенно время, необходимое для нагрева или охлаждения дома, время в любом случае может быть искажено. В любом случае, когда прибыл коронер, трупное окоченение еще не наступило, так что его сроки были довольно реальными.
Как только она вернулась к столу представителей, и ее перекрестный допрос, очевидно, завершился, Ребекка остановилась и повернулась.
— Кстати, — сказала она, — вы, кажется, сказали, что там была перерезанная артерия?
— Да, — сказал доктор Ятролла. — Собственно говоря, аорта.
— И вытекло много крови, верно?
— Да.
— И этот кровоток мгновенный и спастический, так? Я имею в виду, что как только она была проколота, кровоток появился немедленно и в большом количестве, верно?
— Да, — сказал он.
— Спасибо, доктор, — сказала она, садясь. — Больше никаких вопросов.
Следующим на трибуну вышел детектив Робинсон, который на протяжении всего процесса сидел за столом представителей рядом с Найтом. Он рассказал о прибытии на место в полночь, обеспечении безопасности на месте преступления, допросе Деборы Бруссар и изучении возможностей наблюдения дома.
— Возможности наблюдения? — спросил Найт.
Робинсон прочистил горло.
— Да, сэр. В доме есть ограждение по периметру и электронные ворота. На воротах есть камеры, которые записывают всех входящих и выходящих каждый раз, когда они касаются ворот — что-то связано с помехами в электрическом сигнале — или когда ворота активируются.
— А вы смотрели отснятый материал?
Робинсон кивнул.
— На нем был показан темный БМВ 325, который въезжал в семь двадцать три и выезжал в семь пятьдесят два.
— Не могли бы вы сказать цвет БМВ? — спросил Найт.
— Нет, сэр, камера снимает только в черно-белом изображении.
— Вы увидели номерной знак?
— Нет, — сказал Робинсон, прочищая горло. — Знаки спереди и сзади были покрыты чем-то вроде слякоти или грязи. Мы не смогли разобрать номер.
— Ваша честь, — сказала Ребекка, вставая. — На этом этапе мы собираемся возразить в соответствии с правилом наилучшего доказательства. Если у них есть пленка, они должны предъявить ее и позволить нам всем сделать собственные выводы, а не позволять свидетелю просто описать свои наблюдения.
Судья Фельдман повернулся к Найту.
— Мистер Найт, у вас есть кассета?
Найт посмотрел на Ребекку.
— Да, ваша честь. Но было бы пустой тратой времени — времени всех — сидеть и смотреть ее.
— Мисс Лайонс? — спросил судья Фельдман.
Она пожала плечами.
— Моему клиенту грозит жизнь в тюрьме, ваша честь. Разумеется, мистер Найт или любой из присяжных, если уж на то пошло, не пожалеют тридцати минут своего времени, чтобы посмотреть запись, на которой, похоже, основывается все расследование свидетеля.
Бен увидел, как несколько членов жюри одобрительно кивнули.
Судья Фельдман приказал Найту поставить запись, являвшуюся основой показаний детектива Робинсона. Затем все следующие тридцать минут смотрели пленку.
После перерыва на обед Найт возобновил допрос детектива Робинсона.
— Что для вас значила эта пленка? — спросил Найт у Робинсона.
— Ну, это выглядело так, как будто кто-то в темном БМВ с неизвестным номерным знаком въехал в ворота около семи тридцати и уехал примерно через полчаса. Также было похоже, что это была блондинка. И наконец, было видно , что водительская боковая дверь …