ожидала. На минутку я испугалась, что хороший омлет выскочит обратно. Я думаю, что я… я думаю, это вроде как хорошо. Я имею в виду, что по крайней мере один из нас занимается сексом, было обидно думать, что мы оба обходимся без него. Но почему ты мне сказал? Я имею в виду, если дело было в том, чтобы просто делать это за моей спиной, дабы поквитаться, что заставило тебя сказать мне сегодня?
Он пожал плечами.
— Мы заговорили о сексе. Я правда не знаю, просто внезапно показалось глупым держать это в секрете.
Я сказала:
— Думаю, точка поставлена? — Он кивнул.
Я понятия не имела, что теперь будет. Я взяла кофейные чашки и вошла внутрь, чтобы налить каждому по порции, дав себе возможность подумать, сделать пару глубоких вдохов. Когда я вернулась, он смотрел через задний двор, в никуда. Интересно, что у него на уме? Внезапно я решила сменить тему и посмотреть, что произойдет.
— Итак, мы говорили о поездке на велосипеде. Ты не хочешь поехать к водохранилищу?
Его голова повернулась ко мне с удивленным выражением лица.
— Мы закончили с этим разговором?
— Я не знаю… думаю, это зависит от тебя. Мы с тобой встречаемся, но не трахаемся. А с Рэйчел вы встречаетесь и трахаетесь. Это было секретом от меня, но теперь это не так. С тобой все по-прежнему в порядке, Бобби. Хочешь ли ты трахать ее, а не меня, или нас обеих, или никого из нас, решать тебе.
Я улыбнулась.
— Теперь, если ты спрашиваешь о МОИХ предпочтениях, то уже знаешь их: перестань трахать ее и начни трахать меня. Примерно через пять минут все будет хорошо.
Он громко рассмеялся.
— Не сегодня, Ари. Но прокатиться на велосипеде было бы весело.
Вот так и закончился наш совместный день — больше никаких тяжелых разговоров, никаких признаний, просто приятная длинная поездка вместе на велосипедах по солнышку. Я поехала домой растерянная и неуверенная, но все еще полная надежд.
***
— Джон, ты всегда прав или тебе просто везет все угадывать?
Он улыбнулся.
— Я полагаю, это означает, что он испытывает тебя, верно? Некоторыми из тех способов, что мы обсуждали?
Я сказала:
— Это преуменьшение. То есть, ты помнишь, две недели назад он сказал мне, что трахал эту женщину в своем доме, и делал это за моей спиной в течение нескольких месяцев? Итак, вот последний. В воскресенье мы зависали в его доме, и он сделал так, что я увидела компьютер, на который Рэйчел прислала несколько фотографий в голом виде, где они были рядом. На самом деле больше, чем рядом. На некоторых из них они голые — на кровати, а на некоторых — трахаются. Думаю, они использовали автоспуск по таймеру. На самом деле она довольно горячая — не выглядит и на один день старше двадцати двух, и у нее действительно большые сиськи.
— Дай угадаю, — сказал Джон, — показывая тебе фотографии, Бобби внимательно наблюдал за тобой, чтобы увидеть, не расстроилась ли ты?
— Снова верно. И у меня вроде как дилемма. Совершенно очевидно, что он тычет мне этим в нос, как сделали они с Лорой со мной много лет назад, и он, должно быть, хочет, чтобы я расклеилась. Но меня это не сильно беспокоит, и я не хочу притворяться, что беспокоит, просто чтобы дать ему то, чего он хочет. Я полна решимости быть с ним честной, всегда.
Он подумал об этом.
— Есть еще одна точка зрения, Ари. Я согласен, что он пытается добраться до тебя. Но думаю, что он, вероятно, также пытается и успокоить себя. Если он увидит, что ты расстроена его трахом с Рэйчел, ему будет легче поверить в то, что ты не станешь больше трахаться на стороне, если вы снова будете вместе. А если же тебе это покажется неважным…
Я кивнула, напряженно думая.
— Я понимаю. И вообще, я думаю, что знаю, как с этим справиться. Спасибо, Джон, это действительно полезно.
***
— Эй, это я. У тебя сегодня есть время пообедать?
Он ответил:
— Привет, Ари. Да, дай мне около сорока пяти минут, чтобы получить по почте это предложение. Не хочешь встретиться в той «Панере», что напротив парка?
Мы быстро обнялись, заказали обед и сели вместе. Большую часть обеда мы болтали о работе, а затем в конце я сказала:
— Можно, я поговорю с тобой о другом?
Он улыбнулся и ответил:
— Конечно… я сразу понял, что у тебя есть что-то на уме.
— Я думала о тебе и Рэйчел, — сказала я, — и о том, что там происходит. Совершенно очевидно, что частично это ты проверяешь меня: давая мне дозу моего собственного лекарства, трахая кого-то еще за моей спиной, хотя, как мы и договорились, это не то же самое, потому что мы больше не женаты.
Он кивнул, глядя на меня.
— Бобби, я предполагаю, что по крайней мере часть тебя надеялась, что я буду сходить с ума, буду плакать, рыдать и вести себя как расклеенная. Я полагаю, это то, для чего были предназначены обнаженные фотографии, я права?
— Да, я так думаю. — Теперь он выглядел немного смущенным.
— Вот что меня беспокоит: ты можешь подумать, что поскольку я не сильно расстроилась, я все еще думаю, что случайный секс не имеет большого значения — это означает, что я могла бы пойти и сделать это снова за ТВОЕЙ спиной, либо сейчас, либо если мы снова будем вместе в будущем.
Я взяла на минуту его за руку.
— Итак, вот что я хочу сказать, хорошо? Во-первых, я полагаю, я и впрямь считаю, что случайный секс не имеет большого значения, ДО ТЕХ ПОР, пока никого не предают или не обижают. То, что я сделала с тобой, было огромным делом, оно было отвратительным. Не потому, что секс был для меня эмоционально важен, а потому, что ты верил в мою верность, а я все время тебе лгала.
— То, что делаете вы с Рэйчел, отличается от этого. Да, ты сделал это за моей спиной, потому что хотел преподать мне урок, но ты уже говорил мне, что можешь встречаться с другими женщинами. Сейчас единственные обязательства между нами — мои: я сказала, что не буду заниматься сексом ни с кем другим. И не буду — пока ты снова не женишься или не скажешь мне, чтобы я отвалила и ушла из твоей жизни навсегда.
— Я НИКОГДА не изменю тебе и не предам тебя опять. Я сделала это в полной мере, и знаю из первых рук, какую глубокую боль причинила тебе и разрушила свою счастливую жизнь. Просто то, что я не рву волосы из-за тебя с Рэйчел, вовсе не означает, что я считаю, что в измене нет ничего страшного.
— Конечно, я хочу, чтобы ты перестал с ней встречаться — я хочу, чтобы ты был со мной. Но ты мне ничего не должен, Бобби — ты можешь делать, что хочешь, а прямо сейчас тебе кажется, что ты хочешь трахать Рэйчел. Я понимаю это, поэтому не делаю из всего большого скандала.
Он покачал головой.
— Это только я такой, или вода здесь как бы глубже?
Мы оба засмеялись, и он сказал:
— Ты, наверное, права, Ари, по крайней мере, относительно некоторых из аспектов. Я был полон решимости передать тебе вкус твоего собственного лекарства, и я, похоже, надеялся, что увижу, как ты разрыдаешься передо мной. Но главное… — он остановился и покачал головой, — главное, что я все еще осторожен. Я хочу тебя, и я… мне просто нужно быть осторожным, чтобы защитить себя.
— Я понимаю, — сказала я. — Поверь мне, Бобби, я все понимаю — и благодарна тебе уже за то, что ты был готов поговорить со мной об этом. Это больше, чем я заслуживаю. — Вот теперь я плакала, слезы текли по моему лицу, в то время как я пыталась улыбнуться, и он улыбнулся мне и держал меня за руку, пока я просто сидела и рыдала, счастливая, надеющаяся и испуганная одновременно.
***
Фелиция говорила:
—… так что, конечно, я сказала ему отвалить, и что никому не позволю обращаться со мной таким образом, а он сказал…
Я отключилась на минуту, хотя это было не совсем справедливо по отношению к моей лучшей подруге. Она была так терпелива со мной на протяжении многих лет, выслушивая мои бесконечные истории о последних событиях в моих отношениях с Бобби — она определенно заслуживала …