— У Даны ноги болят, сделай ей массаж. — Приказала Энджил.
Громила услужливо опустился около кресла, в котором сидела блондинка на колени, и поцеловал ее ножку, одетую в чудесную кремового цвета туфельку.
— Госпожа позволит мне снять туфельку, — прошептал Джонс, его голос очень изменился, из рычащего он стал трепетно-нежным.
Дана кивнула головой и откинулась в кресло, зажмурив глаза.
— Я оставлю тебя наедине с Джонсом, наслаждайся!
Эйнджил поднялась и направилась к двери. У дверей она оглянулась и строго произнесла. От ее голоса одновременно вздрогнули два тела, Майка и Джонса.
— Я что тебя должна как-то особенно приглашать, мразь.
Майк понял, что эти слова обращены к нему, поэтому безропотно снова опустился на живот и пополз за своей Госпожой.
— Поднимись, ты так медлителен, раб. — Милостиво разрешила Эйнджил.
Майк покорно поднялся, не смея даже преданно заглянуть в глаза своей повелительницы. Она привела его в другую, но не менее шикарную комнату. Вошла и хлопнула в ладоши. Из-за занавеси вышла красивая женщина и склонилась перед своей королевой в подобострастном поклоне.
— Вымой его, а то от него несет, как из сортира. — Приказала Эйнджил и ушла в соседнюю комнату, где, как увидел Майк, стояла огромная кровать. Послышался шум воды, по которому раб сделал вывод, что его госпожа принимает душ.
Служанка Эйнджил привела раба в ванную, по своей величине не уступающую комнатам. Сама ванна, была похожа на небольшой бассейн. Вода в ней уже была готова.
— Сними остатки тряпок, — брезгливо сморщившись, произнесла служанка.
Майк молча стал стягивать с себя все то, что осталось от комбинезона. Но не успел он снять и половину, как получил оплеуху.
— Я, кажется, отдала тебе приказ! — Глаза служанки сузились, а лицо стало жестоким и совсем не красивым.
— Я же выполняю его — пряча глаза, в полу, заискивающе проговорил Майк.
— Ах, ты мразь, ты смеешь еще и отвечать! — Снова удар, но более ощутимый.
— Простите меня Хозяйка, — застонал, уставший от боли раб и плюхнулся на колени, — сжальтесь, не бейте больше.
— Снимай свое барахло! — Снова приказала служанка Госпожи.
— Слушаюсь, хозяйка и повинуюсь! — Быстро проговорил раб и так же быстро стянул грязно-бурые лохмотья со своего израненного тела.
Вода не больно пощипывала полузатянувшиеся раны, но не особо беспокоила. А вот мочалка в умелых руках служанки, причиняла адскую боль, врезаясь в тело, и словно, наждачная бумага стирая кожупочти до костей. Наконец шоколадная ручка моющей его женщины скользнула вниз и ухватилась за его набухший член.
— Позвольте мне самому помыться, хозяйка! — попросил, в миг смутившийся раб.
И тут же получил оплеуху. А рука сдавила член так сильно под водой, что Майк непроизвольно вскрикнул и моляще уставился на свою мучительницу, не смея даже попросить о милости.
— А ну опусти свои глаза, раб! — Приказала, служанка. — И только попробуй, еще вякнуть чего-нибудь.
Она заставила его встать на ноги, а потом начала мыть его член, мошонку, и норовила сделать это побольнее. Униженный и жалкий, Майк стоял, наклонялся и приседал, как ему приказывала служанка Госпожи. Наконец она удовлетворилась, помастурбировав перед ним и укусив его, от возбуждения. Но, почувствовав крысиную кровь в его крови, больно ударила по яйцам, заставив раба согнуться пополам, в приступе страшной боли. Служанка кинула Майку полотенце, а сама вышла.