— Да лезу, лезу, — услышал он писклявый голос приятеля. — Держи фотоаппарат.
Фили пытался помочь слезть Шерману, но разве такую массу удержишь? Они оба повалились на землю.
— Ну ты как? — спросил Фили.
— Все в порядке, — с трудом восстанавливая дыхание, выговорил Шерман.
— Тогда по счету «три» во-он до тех кустов. Оттуда все отлично видно.
— Ты уверен, что отлично?
— Да, я проверял, — не без гордости за свой тщательно подготовленный план сказал Фили.
— Тогда пошли, — в нетерпении прошептал Шерман.
— Раз, два, три!
Они добежали до кустов и плюхнулись на землю. Не услышав никаких подозрительных звуков, они заняли позицию. Шерман приложил к глазам бинокль.
— Она расстегивает платье, — восторженно прошептал он.
Мисс Меллоу раздевалась перед самым окном, будто по заказу.
— Не платье, а халат, — поправил его Фили, снимая колпачок с объектива фотоаппарата.
— Да какая разница? Ты готов снимать?
Тут только Фили сообразил, что далековато будет.
— Слушай, — сказал он Шерману. — Из окна в этой темноте все равно ничего не разобрать, наверное. Давай попробуем подобраться ближе…
— Давай, — согласился Шерман с неохотой отрываясь от бинокля.
Экономка в окне сняла платье, положила его на кровать. Она стояла в одних трусиках, к ним спиной, но в любой момент могла обернуться и тогда… Надо фотографировать.
Они гусиным шагом приблизились к дому.
Видно они нашумели, потому что экономка взяла халат снова и, прикрывая им грудь, подошла к окну, пытаясь разобрать что там происходит.
— Тихо! — прошипел Фили.
Ребята замерли, превратившись в две бесстрастные статуи, хотя внутри каждого кипел котел самых противоречивых чувств.
Прошли долгие две минуты. Дверь комнаты экономки не открылась — наверное, она решила, что ей почудилось.
— Все в порядке, — сказал Шерман и поднял к глазам бинокль. — Ну-ка, где она? О-о, я боюсь смотреть на это великолепие.
Мисс Меллоу, уже не прикрываясь халатом, а брызгая друзьям в глаза видом обнаженной груди и живота, подошла вплотную к окну.