Моё имя Жанна, мне 24 года, рост метр девяносто семь сантиметров – верста коломенская. Бесподобная блондинка, четвёртый размер груди, плоский живот, шикарная попка, длинные стройные ноги. И всё это великолепие упаковано в стильную одежду. Мужики на ногах устоять не могут, видя такую красоту. Комплексов по поводу своего роста не испытывала никогда. В школе меня мальчишки обзывали и верстой, и дылдой, и каланчой. Но только так, чтобы я не слышала, потому что иначе такой кадр улетал с разбитым носом, а потом и выбитыми зубами. А если учесть, что я занималась каратэ и немного тяжёлой атлетикой, то желающих драться со мной было не так уж и много.
Эта история началась в мае, когда в автокатастрофе погибла моя троюродная сестра, Анна с мужем. Их вольво протаранил пьяный шофёр на КАМАЗе, так что хоронили их в закрытых гробах. Анну я еле знала, несколько раз встречала на больших семейных торжествах, типа 90-летие прабабки, с её мужем, рахитичным брюнетом вообще не была знакома. Поэтому можете представить моё изумление, когда по завещанию Анны с мужем опекуном их детей и распорядителем состояния, весьма солидного, назначили меня. Другим родственникам в издёвку полагалось по пять рублей. Те, особенно со стороны мужа, попробовали поднять бучу, но к завещанию прилагалось медицинская справка о полном физическом и психическом здоровье. Попсиховав, родственники разошлись. Остались адвокат, господин Зацепин, я и двое сирот – Наташа, и Михаил. Оба очень похожи, даже фигуры у них примерно одинаковы, с учётом пола, само собой…
— Вот тебе, бабушка и Юрьев день, — пробормотала я.
— Что? – спросил адвокат.
— За что это они меня так? – спросила я.
— Понятия не имею, — честно признался адвокат. – Мне сказали – я сделал.
— Ладно, до свидания, — я встала и посмотрела на деток: — Пошли что ли?
Ни слова не говоря, брат с сестрой пошли за мной. Мы вышли и сели в джип «GMC» — чуть ли не единственная машина, где мне не было тесно, и которая мне нравилась. Специально купила, между прочим, в такие долги залезла – страшно представить. Миша и Ната сели рядом. Пацану машина понравилась, а вот девчонка презрительно скривила носик. Я только фыркнула на это. Следующие несколько месяцев прошли как в тумане. Надо было вникнуть в дела фирмы, что перешла ко мне по наследству. Уезжала я рано утром, а возвращалась поздно вечером. Надо сказать, что руководство фирмы было не очень рада моей дотошности, правда, не мешали вникать, но и помощь не оказывали.
Единственными светлыми моментами были встречи с Наташей, моей подопечной. Она меня провожала и встречала, готовила завтраки и ужины. Мне было интересно с ней беседовать. А то и просто сидеть и знать, что она рядом. Постепенно я к ней очень привя¬залась. Когда же у Наташи вырезали аппендицит, я чуть с ума не со¬шла от тревоги. И тут я поняла, что влюбилась по уши в эту девчонку. Потрясением особым для меня это не было, я и до этого знала, что более расположена к девочкам. Меня поразило другое: какой радостью вспыхнули глаза Наташи, когда она, очнувшись после наркоза, увидела меня возле своей кровати в больнице. Потом ей кто-то рассказал, что я проторчала в больнице всю операцию, а потом не отходила, пока Наташа не очнулась.
— Тётя Жанна, зачем же так! – с укоризной сказала девочка, хотя глаза говорили об обратном.
— Не возражай, солнышко! – шепнула я ей и чмокнула в ушко.
Через два дня я забрала Наташу домой и окружила заботой. Мишка нехотя помогал, норовя при первом же удобном случае сбежать. Впрочем, Ната быстро шла на поправку и перестала нуждаться в чужой помощи. Меня это очень радовало.
Однажды в мае мне удалось вернуться с работы пораньше. Мишка где-то по обыкновению шлялся, а На-таша хо¬дила с печальным видом.
— В чём дело, девочка? – удивилась я, раздеваясь.
— Ты меня не любишь! – уперев руки в боки, сказала девушка.
— А с чего ты это взяла? — спросила я, садясь в кресло.
— Если бы любила, то так себя не вела! – выпалила Наташа. – Только гладишь и целуешь в ушко, носик, щёч¬ку! А мне этого мало!
— Ах, вот оно что… — сказала я. Схватив девочку за руку, я притянула её к себе и усадила на колени. – Ей хо-чется большего! – Наташа стала вырываться, но я не пускала. – А ты уверена в этом?
— Да, уверена! – перестав вырываться, девушка прижалась к моей груди. – Ну пожалуйста, Жанна! Я так те-бя хочу!
— Ох, Ташка! – вздохнула я.
Приподняв её лицо, я впилась в её губы поцелуем. Ахнув, она обхватила меня за шею и ответила со всем пылом. Минут десять мы целовались, забыв обо всём. Потом я подхватила девушку и понесла в свою спальню, не прерывая поцелуя. Как не навернулась по дороге – понятия не имею. Положив Наташечку на кровать, я стала раздевать её, целуя её тело. Девочка стонала, ахала, охала. Потом она начала с меня одежду снимать. Особенно её заворожили мои сиськи. Она их мяла, лизала, даже покусывала, играла с сосками. Судя по всему, некоторый опыт женской любви у неё был.
— Развлекались как-то с подружками, — подтвердила Ната на мой вопрос, — мне понравилось, я была не против и продол¬жить, но девчонки не решились. Так всё и затихло. А потом я встретила ТЕБЯ!
Любили мы друг друга почти до утра. То бешено трахая друг друга, то медленно и страстно лаская. И никак не могли насытиться друг другом. Лишь в шесть утра мы, в конце концов, смогли с огромным трудом оторваться друг от друга. Собрав свою одежду, Наташа пошла в свою комнату.
2
Внезапно послышался звук удара и вопль Мишки: