Я подошел к ней, задрал подол платья и принялся вылизывать ей письку, пока мама не кончила, сильно тыкаясь анусом мне в лицо. Иногда мне казалось, что огромная, как дом, попа раздавит меня, но все обошлось. А потом я пристроился к маме сзади. Мне казалось, что ее зад смотрит на меня с надеждой, и я не мог ее не оправдать. Ну еще бы: это я сформировал мамино тело. Без меня ее бедра не были бы такими широкими, а попа такой большой. Кто еще имеет право пользоваться этим сокровищем? Никто, и я вошел в нее резко, быстро, до упора.
На противоположной стене зала висело зеркало. Оно показывало, как какой-то амбал ебет раком маленькую полную женщину средних лет. Она спрятала лицо в подушку, ее тело сотрясается, правая нога постоянно сползает на пол, а ему хоть бы хны: дрючит и дрючит. Наш человек!
Я лег животом маме на спину, просунул под нее руки и схватился за грудь, принявшись мять ее и теребить. Темпа я не снижал и снова принялся причитать:
— Теперь тебя зовут Татьяна Давка… ах же сученька ебливая, сученька… ты у меня раком всю жизнь простоишь, давалка этакая…
Мама, на миг перестав стонать, крикнула:
— Фима, ну выеби же меня, выеби мне пизду!..
От этих слов, я просто остервенел. Мне хотелось разорвать ее пополам, взорваться, выйти в открытый космос! Невероятно, но мамина писька сзади была еще слаще, еще заманчивее. Я с такой силой стукался о ее жирный зад, что у меня еще долго низ живота болел. Это, конечно, не могло продолжаться долго, и когда сил терпеть не стало, я запросил снисхождения.
— Мамочка!.. В ротик хочу тебе кончить, в ротик!
Она быстро отодвинулась от меня и перевернулась на спину. Я взобрался на нее и навис сверху. Член вошел в жадно распахнутый рот, и я несколько раз ввел его в самое горло мамы. Она же шумно зачавкала и промычала что-то нечленораздельное. Вот и все. Я забился в оргазме, а мама, схватив меня за бедра, не отпускала, пока я не выплеснул в ее рот весь заряд спермы. Я повалился рядом с мамой и восторженно захохотал.
— Мы и только мы, — проговорил я, задыхаясь. – Никто больше в сексе не разбирается.
Мама погладила меня по голове, потом проглотила остатки семени и сказала:
— Точно, родной!
После этого вечера я был очень долго счастлив…
КОНЕЦ