мышцы, превратившись в мужчину. Не отличаясь особой красотой, Мишка брал наглостью и уверенностью в себе.
— А, Миша, — проговорила я, давая понять, что вспомнила.
— Ага, — нелепо вторил он.
Расценивая это, как дружеский жест, он облокотился на забор и стал меня разглядывать. Мне стало неуютно, а мои футболка и шорты показались слишком короткими.
— Сколько лет прошло! — довольно продолжил он.
— Шесть, — лаконично ответила я.
— Да, шесть. Когда мы виделись в последний раз, ты была без этого всего, — он руками изобразил грудь и попу.
— Наверно, — мне стало немного неуютно.
— Надолго приехала?
— На все лето.
— Это хорошо, — выдохнул он, — Что вечером делаешь?
Я взглянула на него с некой опаской. Мне были непривычны такие прямота и простота в речи, я терялась.
— Пока не знаю.
— Приходи к реке у моста, — он предложил это так, как будто там собираются все сливки общества, — Там все наши будут. Увидишься со всеми!
— Спасибо, я подумаю.
— Ты не думай, а приходи, — улыбнулся он.
— Хорошо, я подумаю.
— Буду ждать, — бросил он, разворачиваясь, — Очень.
Его голова с плечами проследовали вдоль забора и скрылись за углом дома, оставляя меня в некой растерянности. За это время я успела несколько раз взвесить его предложение, но так ни к чему и не пришла.
Не успела я вернуться к чтению, как позади раздался девчачий голос.
— Что Мишка хотел?
Я обернулась и увидела Настю, мою двоюродную сестру, дочь дяди Гришу и тети Светы. Их было двое в семье, но Оля вечно где-то пропадала.
— Поздоровался, — ответила я кратко.
— Под мост звал? — с каким-то подвохом спросила Настя.
— Звал.
— Он всех девушек туда зовет, — она облокотилась на ствол абрикоса и начала дергать его листья.
— Понятно, — разговор становился неудобным, поэтому я хотела побыстрее его закончить и вернуться к Маркесу.
— Ты можешь пойти, если хочешь, — Настя не унималась. — Но лучше тебя сразу предупредить.
— О чем?
— Мишка питает слабость к кое-чему…
Такая постановка предложения подразумевала, что я заинтересуюсь и спрошу. Но мне жутко не хотелось ей подыгрывать, поэтому я выбрала самую нейтральную фразу.
— У всех у нас есть слабости, — скучно выдала я банальщину, осознавая, что это так и есть.
Лицо Насти чуть нахмурилось. Она ожидала иного.
— У него не простые слабости. Он прямо одержим.
— Вот как, — так же занудно протянула я и нарочито потянулась к книге.
— Если будешь встречаться с ним, то побереги попу, — подражая мне, сказала она.
Я не подала виду, и Настя продолжила.
— Он уже всех в попу попробовал.
— И вас с сестрой?! — в шутку бросила я, желая ее приструнить.
— И нас, — невозмутимо ответила она.
Я опешила и не знала, как это парировать. В голове пронеслась картина, как Настя со страдальческим лицом насажена попой на член злорадно ухмыляющегося Миши. Я чуть тряхнула головой, чтобы прогнать плод богатого воображения.
— В общем, я тебя предупредила, — наставнически проговорила она и удалилась.
Еще одна непонятная встреча, оставляющая тучу эмоций без какого-либо смысла. Я не привыкла к частому общению, предпочитая одиночество. Мне были непонятны Настины приступы ревности, как и Мишин интерес ко мне. Моя зона комфорта пролегает далеко от этого всего, поэтому я вернулась к чтению, которое хорошо расслабляло.
Ближе к вечеру все назрело само собой. К нам в гости заскочила Оля, старшая из двух двоюродных сестер, и пригласила меня с собой. Разумеется, к мосту. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить меня пойти. Она пообещала присматривать за мной.
Вечер проходил спокойно. На такие «вечеринки» за последние три года я насмотрелась вдоволь. Отличались люди и место, но настрой всегда один. Алкоголь и гитара, тусклый свет смартфонов, бормотание и смех людей. Я сидела вместе с Олей у костра, ощущая, как в мою одежду впитывается горечь дыма и пепла.
Беседы, как принято, проходило обо всем и ни о чем одновременно. Если вначале я еще участвовала в них, как объект любопытствующих взглядов, то затем я растворилась в прохладном летнем воздухе, становясь невидимкой.
Вскоре и сама Оля, согревшаяся в объятья Диониса, присоединилась к иным беседам. Я и не заметила, как она куда-то делась. Невидимка действительно осталась невидимкой.
Я уже собиралась уходить, как рядом со мной на корточки присел Миша.
— Привет, — прошептал он.
— Привет, — шепотом откликнулась я.
— Ты все же пришла.
— Ага.
— Тебе не холодно?
— Немного. — я действительно начала зябнуть от долгой и неподвижной позы.
— Пошли, — он взял меня за руку и настойчиво потащил за собой.
Голова была пуста. Я проследовала за ним под мост. Шум веселой компании тут приглушался, но отдавался легким эхом. Было темно, но Миша шел уверенно.
— Вот тут, — он усадил меня на что-то мягкое, в чем я распознала старое одеяло. Даже думать не хотелось, сколько в нем может быть живности.
— Так будет теплее, — мне на плечи упала куртка.
— Спасибо, — мне действительно стало теплее.
— Держи.
— Я ничего не вижу.
— Вот. — он дотронулся тыльной стороной ладони до меня.
Я практически на ощупь взяла то, что у него было в руке. Пластиковый стаканчик. Я поднесла его к лицу и понюхала.
— Коля и Сэм, — угадав мою реакцию, проговорил Миша.
— Что?
— Кока-кола и самогон. Ну, точнее виски. Хотя какой там виски — самогон.
Я не решилась это пробовать.
— Да там всего капля, чтобы согреться. Ты не пила никогда?
— Почему же, пила. — обиделась я и сделала глоток.
Тепло быстро разлилось по всему пищеводу. Если там и была капля, то только кока-колы. Я закашляла.
— Маленькими глотками, — нравоучительно выдал он.
Я сделала еще маленький глоток, ощущая, как мне становится теплее.
— А ты похорошела, — Миша внезапно перевел тему.
Мне в такие момент становится неловко.
— Спасибо. Ты тоже возмужал. Уже не хулиганишь?
— Нет, зачем?! Я с шестнадцати уже работаю, некогда хулиганить. А ты учишься?
— Да.
— На кого?
— Микробиология.
— Ученым будешь? — весело подметил он.
— Я еще учусь, а дальше видно будет.
Я шмыгнула носом и допила остаток «коктейля», вздрагивая от его горечи.
Играла нескладно гитара, слышалось стрекотание насекомых, Миша чем-то тихо шуршал.
— Согрелась?
— Немного, — не соврала я. Алкоголь действительно согревал, хоть и не успел еще добраться до головы.
— Тогда еще немного можно, чтобы точно не замерзнуть.
Я протянула ему в темноту стаканчик. В темноте до сих пор было ничего не видно, поэтому для меня оставалось загадкой, как Миша видел куда наливать свой чудо-коктейль.
— Вот, держи, — снова проговорил он.
Я нащупала его локоть и повела по руке к стакану, зажатому у него в руке. Когда я перехватила то, что было в руке, то сразу осознала, что здесь что-то не то. Еще секунда и информация начинает доходить сквозь разогретое спиртным тело к мозгу.
Твердое и одновременно упругое, горячее — точно не стакан. И в этот момент я понимаю, что держу Мишу за стоячий член.
Секундная растерянность, легкая паника. Время практически замирает, а я продолжаю держаться за него. Миша предательски молчит, и лишь в руке отдается пульсация.
Наконец, я прихожу в себя и одергиваю руку. В ладони до сих пор чувствуется тепло.
— Да чё ты, — начинает Миша.
Но я уже вскочила с грязного одеяла и пошла прочь от моста, надеясь не споткнуться в темноте. Сгорая от стыда, я не заметила, как вышла к дороге, по которой уже и добралась домой. Я вновь корила себя за наивность, за эту простоту и доверчивость….