Дома было пусто, Кирилл еще не пришел. Прохладный воздух и прогулка благоприятно сказались на моем самочувствии, убирая волнения и мандраж.
Я отправилась в свою комнату и плюхнулась на кровать. Было поздно, и я порядочно устала, и, невзирая на алкоголь в моей крови, никак не могла уснуть. Перед глазами вырисовывался образ Мишиных причиндалов, а в ладони отдавалось тепло. В попытках отогнать это наваждение я уснула.
Следующие несколько дней я провела дома практически безвылазно. В первую очередь я избегала Миши, который повадился каждый день проходить мимо нашего дома.
За это время я успела несколько раз провести генеральную уборку, что хоть занимало меня делом, но порядочно раздражало, как меня, так и брата.
Но прятаться вечно я не могла. Требовалось пополнить запас провианта, но отправлять Кирилла за покупками было чревато вторым походом в магазин за «правильными» покупками. Но и без дела его оставлять было нельзя. Лень — худший учитель. Поэтому я поручила ему уборку двора. Пусть метлой помашет на свежем воздухе.
Весь путь до магазина я оглядывалась по сторонам. Мне казалось, что вся деревня уже знает о казусе под мостом и сейчас осуждающе меня разглядывает. Я попыталась себя успокоить, заняв мысли списком покупок.
Мне повезло, и мой поход за фуражом прошел без приключений. Однако, подходя к дому, я заметила знакомый приземистый силуэт. Кошмар! Я не успеваю к калитке, а посреди улицы буду хорошо видна. Не ожидая от себя такой прыти, перемахнула через забор вместе с пакетом, едва не порвав его.
В голове роились мысли, подгоняемые паникой. До дома мне не добежать, а самое ближайшее укрытие — это маленькая уличная кладовка для садового инструмента, возле которой сонной мухой возился Кирилл.
Не теряя времени, я подскочила к кладовке, бросила пакет и стала заталкивать Кирилла вовнутрь — не хватало, чтобы он стал на расспросы Миши отвечать.
Кирилл от неожиданности стал сопротивляться, но я приглушенно на него рыкнула и затолкала его спиной в кладовку, а затем забралась сама и быстро закрыла дверь. Осталось затаиться и переждать.
Было тесно и душно, пахло ржавчиной и сухой травой. Я попыталась рассмотреть хоть что-нибудь через щель в досках, но они не давали нужного обзора. Осмотрела дверь и обнаружила небольшое отверстие на доске, где, надо полагать, раньше был сучок. Привстала на цыпочки, но не удержала равновесие и опрокинулась обратно на пятки, толкнув при этом брата. Я и так прижала его своей спиной к стене.
— Что происходит?! — глухо выдавил он.
— Тихо, — шикнула я.
Я вновь попыталась встать на носочки, но не дотягивалась совсем чуть-чуть. Была видна крыша дома, но до забора не хватало роста. Я ничего лучше не придумала, как начать чуть подпрыгивать. Неуклюже, на носочках, толкаясь и облокачиваясь. Но это дало свои плоды — я увидела недоуменную физиономию Миши, торчащую над забором. Он что-то высматривал.
В своих прыжках я несколько раз наступала брату на ноги и задевала локтем, но он безропотно терпел. Со всех сторон торчали инструменты, о которые легко было пораниться. Несколько царапин — сущие пустяки по сравнению с черенками от лопат и граблей, которые торчали во все стороны. После моих непродолжительных прыжков один такой стал упирать мне спину, и я шепотом попросила брата тихо это поправить, не привлекая внимания. Но в ответ я услышала возмущенное бурчание о тесноте в кладовке.
Не знаю, сколько продолжались эти игры в прятки, но мы успели порядочно вспотеть, особенно в местах нашего соприкосновения. Но это нам воздалось — Миша, погрустнев, отправился по своим делам, выпуская тем самым нас на волю.
— Все, можно выходить! — скомандовала я и вывалилась наружу.
— Все затекло, — пожаловался Кирилл в ответ, — От кого ты прячешься?
— Ни от кого! Ты почему во дворе не убрался? — решила сменить тему.
— Я не успел!
— Чем ты таким занимался, что не успел? Я вон в магазин сходить успела, — ткнула пальцев в пакет с рассыпанными продуктами.
— Что ты пристала?! Хочешь чистый двор — убирай сама, — с покрасневшим лицом бросил он и ушел в дом, громко хлопнув дверью.
— Псих! — резюмировала я громко.
— Кто псих? — раздалось сзади.
Я от неожиданности подпрыгнула.
— Кирюха что ли? — продолжил голос, — Ругаетесь?
— Нет, Миша, не ругаемся, — процедила я, оборачиваясь.
— Обижаешься? — улыбнулся он.
— С чего бы мне обижаться?!
— Ну, извини, я не подумал. Просто ты мне понравилась.
— Я заметила… — холодом моих фраз можно было замораживать континенты.
— Не злись, Лиль, — как ни в чем не бывало продолжил Миша, — Я не хотел тебя обидеть. Дурак, знаю. Я школу то еле окончил, что уж говорить о манерах.
Его голос звучал мягко и спокойно, завораживая своей непоколебимостью. Я удивилась, поймав себя на мысли, что совершенно на него не сержусь, а лишь играю роль «рассерженной». В голове снова пронесся образ моей руки на его члене, и у меня сбилось дыхание, а сердце забилось чаще, отдаваясь в животе.
— Ладно. — примирительно просила я.
— Не сердишься?
— Не сержусь.
— Как я могу загладить свою вину?
— Никак не надо, — отстраненно ответила я, — Лучше всего забыть про это.
— Понял, — коротко кинул он.
Мы несколько секунд стояли и смотрели друг на друга. Кровь стучала в висках, перекрывая все прочие шумы извне.
— Может, погуляем сегодня вечером? — внезапно предложил Миша.
Я продолжала стоять и делать вид, что обдумываю, хотя уже все давно решила.
— Хорошо. — наконец выдала я.
— Отлично, — улыбнулся он, — Тогда зайду за тобой в семь, хорошо?
— Ладно.
— Тогда до встречи, Лиль. — воодушевленно выдал мой собеседник и, помахав рукой, стал удаляться по своим делам.
Вот что за дела?! Что с тобой, Лилия, не так?! Что с тобой, мать твою, не так?! Пять минут назад ты его ненавидела или думала, что ненавидишь, а сейчас согласилась на свидание. И стоило себя изводить несколько дней из-за пустяка? Подумаешь, член. Что мы членов не видели и не трогали? Ну, вот дура же, честное слово. И почему у меня на пояснице мокрое пятно?!
День тянулся долго и томительно, но, в конце концов, уступил место долгожданному вечеру. И чем ближе к назначенному времени, тем больше я нервничала, хотя и не находила причин.
Чтобы занять себя, я приготовила ужин и раздала инструкции брату, которые он, естественно, выполнять бы не стал. Мы оба притворились, что поверили в это, и разбрелись по своим делам.
Я убила целый час, размышляя, что надеть. Как можно потратить столько времени на выбор из скудного количества вещей, захваченных в отпуск?! Это было утомительно. Разобравшись со всеми делами и освежившись, я прихорошилась и стала ждать.
Миша пришел раньше на полчаса, за что я мысленно его поблагодарила, так как ожидание было крайне изматывающим. И чего я так нервничаю? Он мне настолько нравится? Или это не отпускающий образ его члена? Ерунда какая. Соберись!
Вечер получился чудесным и легким. Мы гуляли в полутьме и болтали о всяких пустяках. Немного простецкий Мишин говор нисколько не смущал, а придавал ему ореол честности. Большую часть времени мы вспоминали наше детство в этой деревне, а также делились впечатлениями за последние шесть лет.
Он держал меня за руку и чуть прижимался. От него доносился чуть различимый аромат одеколона и свежего пота, что нисколько не смущало.
Мы прошли ручей по мосту, и Миша чуть придержал мою руку. У ног журчал проворный ручеек, а над головой раскинулась ветвистая ива, создавая уютный уголок природы. И в этот момент он меня поцеловал, крепко прижав к себе. И я поддалась.
Во мне просыпалось что-то. Что-то горячее, что-то тлеющее внутри. Дыхание участилось, сердце бешено забилось, заставляя все остальное меркнуть. Его руки все так же крепко прижимали меня, чуть не отрывая от земли. Я чувствовала, как в живот …