Разговоры ветра
08.08.09.
Надо что-то делать… Неотвратимость трудного разговора всегда давит мне на психику, особенно когда дело касается близких людей. Мой друг и деловой партнер, Лэм, оказался замешан в неприятную историю с кредитором, из-за чего мог лишиться бизнеса. Вины его в том, собственно, нет. Да ничьей вины нет в том, что американцы — ебланы, и новые автомобили теперь еще долго не будут ходовым товаром в нашей стране. Автоцентр Лэма был мне, мягко скажем, ни к чему – своих убытков хватало, но, не задумавшись над этим очевидным фактом ни на секунду, я принялся разрабатывать план спасения. Мне очень хорошо от этого. Тщеславен, каюсь… Нет в жизни большей радости, чем помогать. Еду на встречу с чувством глубоко выполненного долга. Но с тяжелым сердцем, потому что Лэм – единственный из моих друзей, перед которым мое тщеславие начинает робеть. Я не могу просто заставить его сделать то, что мне надо. Он запросто может отказаться принять помощь, так безобразно замаскированную под кредит. «Что ты собираешься делать?» — спрошу я. «Харакири», — с мягкой улыбкой ответит он. Чертов самурай…
С самого начала все пошло не так. Когда я подошел к нему в кафе и предложил прогуляться к морю, мне показалось, что одним только взглядом он прочел на моем лице все, что я собирался ему сказать. И даже решил, что ответит. Жаль, я не смог разглядеть этого ответа.
Проклятая жара… Стоя на волнорезе под палящим солнцем, я смотрел под ноги, как провинившийся школьник, неуклюже излагающий краткое содержание «Преступления и наказания». И, главное, абсолютно без толку, потому что учительница знала, что бабушку все равно убьют. Выговорив главное, я сконцентрировался и решительно взглянул ему в лицо. Лэм отсутствовал. Умиротворенно-блуждающий взгляд выражал полное единение с космосом. Рядом не хватало только статуэтки Будды и цветущего лотоса. Подавив досаду, я повторил свое предложение. Неожиданно быстро Лэм вернулся на землю и произнес слово «хорошо». А потом улыбнулся. Заметил позорный вздох облегчения, который так некстати вырвался у меня.
Окончательно стушевавшись, я даже не смог продолжить разговор. Мхатовская пауза повисла над головой, как наковальня. И самое ужасное, что Лэм продолжал смотреть на меня исподлобья все с тем же странно умиротворенным выражением на лице. А минут через пять и вовсе выдал нечто несуразное:
— Ты похож на принца Наруто.
«Что ты курил?» — хотелось спросить, но вслух я произнес:
— Это какой-то персонаж из японских комиксов?
— Ну да… Иногда хочется потыкать в тебя пальцем – не нарисованный ли ты?..
Что за черт? Что он хочет этим сказать? Вернее, о чем он говорит? О моей внешности?.. Я коротко взглянул ему в глаза. Теплый, смущенный взгляд. Даже не выражение, а траектория его заставила меня похолодеть. Взгляд медленно переместился с моих глаз на … губы. Задержался там на секунду и, застигнутый мною, резко упал под ноги. Вихрь мыслей проносился в моей голове, одна «интереснее» другой.
— А что этот персонаж делает? – спрашиваю.
— Спасает мир.
— Ну, тогда это точно не я, — улыбаюсь в ответ.
Стоп. Зачем я стараюсь перевести все в шутку? Я вдруг отчетливо понял, что пытаюсь избежать объяснений, потому что мне не хватает сил… Не понимаю, не могу принять того, что только что увидел. Сердце мое бешено колотилось, я чувствовал себя загнанным зверем. Видимо, реакция защиты заставила меня сделать самое худшее из того, что можно было сделать в этой ситуации. Я набросился на него с обвинениями…
— А почему ты мне это говоришь? – я нервно ходил из стороны в сторону, — скажи, почему ты поддержал меня, когда я пришел в дело, начал раскидывать всех с насиженных мест и заводить свои порядки? Почему ты стоишь все эти годы за моим правым плечом и беспрекословно подчиняешься каждому слову? Ты ведь намного сильнее меня! Что это за извращенная логика – служить тому, кто заведомо слабее и может в любую минуту сам себя сожрать заживо, не выдержав напряжения?
Не поднимая глаз, Лэм медленно съеживался и оседал под моими словами. Чем сильнее я нападал на него, тем глубже он замыкался.
— Или ты что – вообразил себя моим самураем, и следуешь своей японской философии?? Неувязочка вышла – я не спасал тебе жизнь!!! А может, не в этом дело? Может, ты прекрасно понимаешь, как сильно я от тебя завишу, и тебе нравится быть «серым кардиналом»? Ты искусно дергаешь за ниточки?? Но нет – тебе стало этого мало, и теперь ты строишь из себя гея и говоришь мне, что я похож на принца Наруто, чтобы я полюбил тебя еще сильнее???
Продолжить монолог мне не дал сильный удар в челюсть. Я даже не понял, как очутился на земле.
— Ты идиот!!! – запинаясь, выдавил из себя Лэм, — ты не сможешь полюбить меня сильнее!!! Сильнее, чем я люблю тебя!!!
Он бросился к машине. Где-то наверху, мне показалось, раздался девичий вскрик. Раздавленный и опустошенный, я лежал на песке, и не знал, куда смотреть – в след уходящему другу, в ту сторону, откуда раздался крик, или на свою руку, которая оказалась в крови, после того, как я приложил ее к лицу…
Очухавшись, я направился в кафе. Не имело смысла оттягивать разговор. Выстроившиеся в каре друзья встретили меня обескураженными лицами и гробовой тишиной. Рита от волнения несколько раз встала и села обратно в кресло. Я нашел глазами Катю. Видела, все ясно… Слышать-то конечно никто не мог. Возможно, мне показалось, но я заметил в Катиных глазах нечто похожее на осуждение. «Чем же ты ухитрился так его разозлить?» — будто бы спрашивала она. Эрик и Алексей, напротив, были преисполнены праведного гнева.
— Это что за на хуй? – только и смог сказать Эрик.
— Инцидент и его последствия мы обсудим завтра, в 8 утра, в спортшколе, в моем кабинете. Всем подкорректировать свое расписание. До означенного времени с Лэмом никому не общаться. Никому, — повторил я с нажимом, глядя на Катю и Риту.
Я удивился, как спокойно прозвучал мой голос. Нет, это не спокойствие… Больше похоже на обреченность. Почти ничего не видя перед собой и пошатываясь, я пошел к машине. И, еще не доехав до дома, ощутил нарастающее волнами, мучительное чувство… Как в детстве, меня бросало в пот, тошнило, сердце колотилось где-то в горле. Давно со мной этого не случалось… Очевидно, всю ночь я буду метаться между ванной и спальней с температурой под сорок. Проклятый организм… Ворвавшись в дом, я кинулся к унитазу. Меня несколько раз вырвало, после чего я попытался унять дрожь, встав под горячий душ. Но даже под согревающими струями меня колотило, как в лихорадке.