— Иди сюда. И её ноги опять приветливо распахнулись. Несколько движений — и член опять заполнил весь презик.
— Повернись.
Она лукаво улыбнулась, перекинула одну ногу через него, и вот: самая замечательная поза, из всех придуманных природой. Женщина на коленях, перед Мужчиной. Вначале он не понял, что происходит — её рука, пробравшись меж ног, направляла его член. Такое было впервые, некоторые его предыдущие девушки даже лёжа на спине стеснялись это делать, а она… Но и потом рука не ушла далеко, и когда он начал движения опять вернулась, но теперь к его яичкам.
— Ой. как хорошо… Прям по…
Николай понял, что долго он так не выдержит. Его член в горячем влажном кайфе, яички, при каждом движении, приглаживает рука… Этот снимок отпечатался в его сознании на всю жизнь: он посмотрел вдоль восхитительной ложбинки на спине — её левая рука что-то сжимала, голова повернута вправо, глаза закрыты, уголки губ дергаются… Она всё таки успела первая. Судороги начались от колен, потом предались на попу. «Всё, я тоже». Но она уже валилась на живот, сжимая при этом ягодицы, Николай не успевал за ней, он просто не был готов к этому. Член при этом выскользнул из неё, а ягодицы так сильно пульсировали, что сняли презерватив с его члена, и он так и остался зажат между её красивых половинок. Николай стоял на коленях перед лежащей на спине женщиной с кончающим членом. Порции спермы летели вперед как пули из ружья, через эту восхитительную спинку на её волосы, потом на спинку в ложбинку, третий раз на попу, и еще раз на попу… Он готов еще раз быть там, и еще раз, но отсутствие презерватива… «Ничего себе».
Он повалился рядом. Её глаза закрыты, во рту зажата простыня.
— Нужно мыть голову — почти хрип.
— Помочь?
— У тебя ещё есть, эти?
— Нет.
— Принеси, пожалуйста, полотенце, из ванной.
Потом было чаепития, затем он порывался «сходить купить покурить», но его остановили «Ты не куришь» и минетом. Утро было еще лучше, но, при отсутствии средств предохранения, пришлось искать её точки вручную, и при этом он поучил еще больше кайфа, руками чувствуя приближение её пика. А у Людочки они были повсюду: между складок нижних губ, сверху их, внутри, нужно было только найти баланс и ритм. Потом она закрывала глаза, («Что там себе женщины представляют? Мужчин с телом Тарзана?») и начинались судороги, начинающиеся с колен. Расплатилась она очень жестоко — яйца после её минета звенели, как пустые канистры. «Два колокольчика в штанах, пока не наполняться будут звенеть».
«Мда, полчаса. Ничего не меняется, налоговая»..
Людочка его многому научила: чистоплотности: только после душа, и он начал покупать себе хороший одеколон. В течении недели он, скорее для себя, сделал почти все возможные анализы. Все отрицательные. И всунул ей меж накладных. Потом так же вежливо и молча получил их обратно. С подписью: «Проверено». Она научила его целовать, именно не целоваться, а ЦЕЛОВАТЬ. Женщину. Не стеснялась направляла и руки, и губы: «Выше., тут. Нежнее… « Губы это только маленький кусочек возможностей. Плечи, грудь, особенно нижняя их часть. Потом живот, спинка. Иногда это занимало час, и её оргазм после этого был настолько глубоким, что он прислушивался к её дыханию… Он научился целовать Женщину. Везде. Он приучился держать в порядке свою растительность в паху: «Не люблю волосы во рту». «Если женщина бреется, то почему мужчина не может, хотя бы их подстричь?»
А он научил её… Чему он научил её? А… Это было как игра. Она хотела узнать: как глубоко его член может поместиться у неё во рту. Когда она это делала, сидя на корточках, головка его члена упиралась ей в гортань, и при этом, «на свободе», оставалось еще на целый её кулак члена Николая, на ширину ладони. «Не вмещается». Это уже был азарт, спортивный интерес. Как-то раз, он положил её на спину, потянул на край кровати, её голова свесилась. И он, стоя лицом к ней начал вводить член в рот, его яйца вначале прошлись по её лбу, потом по переносице, и, наконец, он увидел, как её горло начало расширяться, пропуская его хозяйство внутрь. Потом она дернулась, он плавно вышел.
— Поняла, как нужно. Сейчас отдышусь.
Еще одна попытка проникновения — и новый рекорд, его мошонка уже были у неё на носу, и даже на верхней губе. Он мог смело массажировать свой член сквозь тонкую кожу горла. Но этот кайф продолжался всего секунд двадцать, потом из её глаз начали течь слезы, и он немного испугавшись как можно плавнее вытащил из нее свою «шпагу». Людочка быстро перевернулась на живот, и, он увидел на полу:
— Это салат?
— Цезарь.
Но заглатывать она научилась… С тех пор такие процедуры они называли «цезарем».
Но было одно НО: Николай знал, что она не его. Вот просто знал и всё. Нельзя сказать, что такие отношения его тяготили, скорее нет, он был очень рад немного остепениться, но вот он чувствовал, что не его она и всё. Они много проводили время вместе, молодые, обеспеченные — беззаботные. Даже несколько раз съездили отдыхать.
А потом Людочка влюбилась. По настоящему, до женских слез и истерик. Он это понял не сразу. Вначале она «морозилась». Хотя раньше и месячные не были проблемой для встреч. Потом вообще пропала. Документы Николай передавал через продавцов. Ревновал? Скорее да, чем нет. Как-никак, а мужской гордости и упорства у него было более чем достаточно. Но где-то там, под черепушкой самая стервозная и назойливая мысль ликовала: «Радуйся, что так получилось». Несколько дней в обнимку с коньяком, и… новый день настал.
Её счастьем стал Андрей. Высокий, немного крупноватый мужчина, примерно её возраста. Но главное — глаза у неё горели, и она при нём никого не замечала. Вообще никого. На свадьбу, Николай, конечно, не пошел, но подарок от себя подкатил — отдых на двоих за границей.
А потом произошло чудо, самое настоящее чудо, когда из ничего, из отношений двух людей, из их любви, рождается нечто. И таким чудом стала Анастасия Андреевна — маленькая принцесса в перьях.
Людочка не прекращала своей работы. Всё стало, почти, как и раньше. До всего. Работа и ничего больше. Только документы доставлялись на дом.