-Пойдём вон туда — покажу, — «дяденька» аж затрясся слегка.
Они прошли за ближайший угол во двор, где окна ещё не начинались, а обзор с улицы уже прикрывался. «Дяденька» тут же расставил мотню и вылупил на свет фиолетовую большую залупу.
-Вот потрогай возьми и покажу…
Саня изобразил нерешительность и легко взял ладонью залупу. Хуй воспрял, как вареник в сметане. И дуться стал прямо на глазах. «Дяденьку» забило в конвульсиях, он закатил глаза и, протяжно охнув, слил струю молофьи в Сашину руку. «Наверно долго терпел! Исстрадался весь», подумал Саша и отдёрнул руку словно в лёгком негодовании.
-Не бойся, знаешь как приятно, хочешь я тебе сделаю так? — заговорил, поспешно пряча конец в штаны, мужчина.
-А ну ссать на углу! — вдруг свирепо раздалось из глубины двора.
-Дворничиха! — определил вслух Саня и оба они поспешно ретировались из подворотни.
По бульвару они шли уже вполне соответственно, как профнаставник и его молодой подопечный из какой-нибудь стройшараги.
-Ну что пойдёшь ко мне? Я недалеко здесь живу — четыре остановки. Тебя как зовут? — чуть не мурлыкал от резкого опустошения «дяденька» идя рядом с вальяжностью напоровшегося вволю кота.
-Саша, — негромко сказал Саша, тычась глазами в тротуарную плитку.
-Хорошее имя, — ворковал уже в троллейбусе новый знакомый и словно невзначай лапал Сашу за ляжки, норовя ухватить за писюн. — А меня Игорь Карлович или дядя Игорь.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти объёмных форм, похожая на Игорь Карловича. «Наверно сестра», подумал Саша, но оказалось, что нет.
-Игорёк, опять мальца притащил! — укоризненно сказала женщина.
-Мам, исключительно для проработки его инженерики. Ему нужно подтянуть сопромат, — Игорь Карлович поднял палец к губам в сторону Сани, делая знак молчать.
-«Сопромат»! — вздохнула полная женщина. — Знаю я твой сопромат! Ну идите уж пейте чай. Только что закипел.
-Это мамка моя. Тебе тётя Лина, — сказал шёпотом Игорь Карлович и мягко подтолкнул Сашу под попу в ванну мыть руки.
Игорь Карлович суетился ещё что-то в своей комнате, видимо приводя её в божий вид, и мыл в ванной руки, когда Лия Ашотовна, как сама представилась женщина, разливая чай по кружкам, горячо зашептала… «Пей чай и скорее беги! Отъебёт он тебя!»
«Как отъебёт?»,- сделал непонимающий вид Саня.
«В попочку! В твою драгоценную попочку!», — шептала горячо в самое ухо тётя Лина, а груди её как два спелых арбуза столь же горячо и мягко накатывались ему на плечо. Саша сделал большие глаза и изобразил на лице готовность бежать даже не после чая, а и сию минуту. Но после чая, словно слегка призадумавшись, вздохнул, взглянул на Лию Ашотовну взглядом девочки уводимой в пещеру к злому дракону, которую напрасно пытался спасти благородный рыцарь, и пошёл за Игорем Карловичем.
В комнате были занавешены все шторы и яркий свет дня, проходя сквозь них, оставался лишь мягкой жёлтой полутенью. Игорь Карлович, по-домашнему одетый в трико, фривольно развалился на диване выставив вперёд свой бугор и пригласил сесть рядом Сашу. Саша присел на краешек, а Игорь Карлович достал с полки толстые альбомы и раскрыл первый из них.
-Тытакое видал? — спросил он.
Альбомов таких Саня действительно не видал и хуй его встал торчком под тугими джинсами. На любительских, но цветных фотографиях откровенно еблись семейные и присемейные пары. Каждая семья фотографировалась сначала во вполне благопристойном состоянии, на фоне своей квартиры, а потом разворачивалась на полный сто восьмидесятый градус и демонстрировала свои интимные способности вовсю. Особенно Сашу поразила способность фотографа чуть не в пизду залезть для удобного ракурса. Фотограф снимал может и непрофессиональный, но эрограф это был явно исключительный. Саню пёрло вовсю. Хуй стоял. Игорь Карлович робко положил руку ему на мотню и потом сразу сжал. Саша сделал вид, что не замечает и, не обращая внимания, продолжал пролистывать альбом. Над фотографией, где женщину просто вывернуло раком на объектив, Саша расстегнул молнию и выпростал хуй, тут же зажатый в горячей пухлой ладони. На фотографии женщина, до того лишь кокетливо оголявшая попочку с видом смущённой своим поступком школьной учительницы, почти без перехода с таким упоением насаживалась на кряжистый головастый сук волосатою до неприличия пиздой, что Саша не выдержал и всё залил молоком.
-Ничего, ничего, — говорил дядя Игорь, вытирая замшей фотографии. — Ты не первый такой. Там где глянец снят, посмотри…
Саша пролистал несколько страниц. Глянец был снят часто…
-А что в тех альбомах? — спросил Саша, смущённо вправляя писюн в штаны. Калбасило его от своей роли уже по-настоящему.