Я познакомился с ними по объявлению в газете. «Пара приглашает для встреч молодого мужчину-би (пассив)». Едва купив газету, поспешил звонить, такие объявления не остаются без отклика надолго. Ответил мужчина с приятным мягким, «круглым» голосом. «Толстячок» — подумал я. Ему 48, ей 29. Он Борис, она Саша. Живут в : Недалеко. «- Когда мы сможем встретиться?» «- Завтра?»
Дверь открыл мне крупный полноватый (не ошибся) мужчина чуть ниже меня ростом. Именно крупный, большая голова, жидковатые волосы с проседью, дряблеющая кожа на руках, нечитаемая татуировка, имя. Борис выглядел на свои 48, не меньше, но и не больше. Ха, лет десять-пятнадцать и я буду таким же. Мои прежние партнеры были помоложе, но был бы человек хороший, как говорят каннибалы (шутка). Нарочно медленно разуваясь, я осматривался в прихожей — обычная квартира в меру преуспевающего человека, новая итальянская мебель. Еще не выветрившийся запах недавнего ремонта.
Борис был в пестром шелковом халате, не люблю я отчего-то халаты. Ну да ладно. А Саши что-то не видно. Но дома. Только видел мельком тень на кухне сквозь рябое стекло. Мы сидим в низких глубоких серых креслах в пустой, еще не обставленной комнате. Между нами сервировочный столик с бутылкой «Энесси» и коробкой конфет. Из вежливости отпиваю пару глотков. Борис явно зажат, скован. Он вертит в руках рюмку, которую опустошил одним глотком, наконец, начинает говорить, опустив голову, не глядя на меня.
— Понимаешь, я люблю ее. Я люблю Сашу. Я никогда никого так не любил. Она: Она очень необычная девушка. Она такая ласкова, нежная. Она: В общем, она: Она была мужчиной.
Мы долго встречались. Господи, я был, как пятнадцатилетний пацан. Как влюбленный пацан. Как счастливый влюбленный пацан. Я дарил ей цветы, горы цветов. Мы поцеловались только через две недели. Она чувствовала, чувствовала, что я хочу большего. Она : она ласкала меня губами. Это было : восхитительно. Когда я впервые увидел ее : Я ее очень люблю. Мне все равно, что она такая. Я предлагал ей сделать вторую операцию, чтоб стать совсем женщиной, но она боится операции. Я все равно люблю ее.
— Так зачем же вам понадобился я? Если у вас все так хорошо? — я был немножко раздражен. Я пришел сюда ради секса, здорового жизнеутверждающего секса. Но почему-то мне всегда везет выслушивать чужие беды.
— Я понял, что ей не хватает: Ей не хватает в постели: Она ласкает меня губами. Иногда я :, я беру ее. Да мне, собственно, не очень много надо. А ей: Я чувствую, она хочет: Ну, она кончает сама, рукой. Но она хочет: Я хотел найти для нее девушку. Она стесняется девушек. Я решил дать объявление, пригласить мужчину, который: Ну, вы понимаете:
Так вот в чем дело! Парень, думаю я, какой же ты идиот.
— А Саша как отнеслась к этой идее?
— Она? Она согласилась.
Саша стояла в коридоре, в темноте. Я все еще не мог ее разглядеть.
— Хорошо, я согласен. Но у меня будет одно условие. Вы так любите ее, что я опасаюсь вашей ревности.
— Нет, нет, я же сам вас пригласил.
— Знаете, дать объявление, это одно дело. Совсем другое, когда вашу любимую женщину трахает (я специально сказал так) у вас на глазах другой мужчина. Ведь вы были у нее единственным после операции?
— Ну, так что же вы хотите, если вам не достаточно моего слова. — В его голосе появляются жалобные нотки.
— Все просто. Я свяжу вас. Саша, идите сюда. Принесите нам брючные ремни.
Саша была высокой скуластой девушкой с длинными обесцвеченными волосами, крепкой ладной фигурой. Я поймал себя на том, что ищу в ее внешности какие-то «признаки». Я не назвал бы ее красавицей, но весьма симпатичной. Ее милая улыбка просто покорила меня. Она была в простых спортивных штанах и свободной футболке. Я подошел к ней, закинул руки на шею, чуть наклонил к себе и поцеловал. Сначала ее губы были твердыми, неподатливыми. Я целовал ее еще и еще, и она стала размякать, ее язык начал отвечать на заигрывания моего.
Борис сидел связанный в кресле. Мы уже не обращали на него никакого внимания. Я обнимал Сашу под футболкой, целовал ее набухающие соски сквозь тонкую ткань. Ее руки скользили по моей спине, пытались пробиться под пояс брюк. Я усадил ее в кресло, задрал футболку, уложил на ладони два крупных полумягких плода ее груди, целовал, покусывал то один, то другой. Медленно опустился поцелуями до пупка, рывком сдернул вниз штаны вместе с черными трусиками. В лицо мне вздыбился стройный член. Я вобрал в губы головку, облизал ее как чупа-чупсину, всосал на всю длину. Саша подалась мне навстречу бедрами. Но я прервал ласку, повернулся к Борису:
— Ты говоришь, что любишь ее. А ты хоть раз любил вот так это чудо?
Сколько же неутоленного желания накопилось в ней! Она кончила мне в рот, едва ее головка снова оказалась в плену моих губ.
— Ты знаешь вкус ее сока?
Мы с Сашей разделись, обнимались стоя, красуясь перед Борисом. Я повернул ее спиной, развернул к Борису. Я прижался членом к ее ягодицам, и она прогнулась мне навстречу, я начал медленно дрочить ее.
— Знакома тебе такая поза? А вот такая? — я поменялся с Сашей местами, теперь она терлась членом о мои ягодицы и умело ласкала рукой мой воспрявший член.
Я снова усадил Сашу в кресло. «- Подожди минуточку, моя сладкая!» Я быстро сбегал в ванную, наскоро промыл очко, прихватил тюбик зубной пасты. Снова опустился перед Сашей на колени, начал сосать. Потом мягко перевернул ее на живот, раздвинул крупные, совсем женские попки, поцеловал в засос розовато-коричневую розочку.
— Ты хоть раз поцеловал ее здесь? И ты говоришь, что любишь ее? Ты «брал ее». Ты даже не знаешь, как это делать. Ты хоть раз вспомнил, что здесь нет никакой смазки?