пустить мне кровь очередной зубочисткой. Первые раза четыре это доставляло определённые неудобства, но со временем превратилось в рутину. Если хочешь застать меня врасплох — придумай что-нибудь другое, — говорю я безмятежным тоном.
— Я тебе яйца отрежу, и заставлю сожрать! — буквально шипит Фэйт, перекидывая нож из одной руки в другую.
— И это я уже слышу от тебя не в первый раз. Прояви фантазию, дорогуша. Не разочаровывай меня.
В какой-то момент мне показалось, что я немного переборщил с насмешками, и что у чертовки вот-вот повалит дым из носа и ушей. По большому счёту это было не так уж и плохо. Вышедший из себя враг совсем забывает про осторожность, и идёт напролом. Так произошло и с Фэйт. Издав яростный крик, безумная девчонка вновь бросилась в атаку, начав хаотично размахивать ножом. С задорной улыбкой я то смещался в сторону, то отступал назад, то пригибался.
— Да стой спокойно, ублюдок! — взревела Фэйт после очередного промаха, затем резко прыгнула на меня, словно пантера.
Уклониться от этой атаки я не успел. Едва коснувшись земли, мы кубарем покатились вниз по склону, и в итоге рухнули в овраг. Завершив болезненный спуск, и отбив при этом бока, покрепче прижимаю лежавшую на мне Фэйт к себе, и делаю перекат в сторону. Оказавшись сверху, отстраняюсь, и запоздало замечаю, что правая рука чертовки по-прежнему сжимает нож. Фэйт резко моргает, и наносит удар. Едва успеваю перехватить её руку, и смертоносное лезвие останавливается буквально в паре сантиметров от моего горла. Вздыхаю с облегчением, и холодная сталь касается моей кожи. Лежавшая подо мной Фэйт тяжело дышит, и пытается продвинуть нож дальше, но я крепко держу её руку.
— Скотина, — шепчет чертовка, испепеляя меня ненавидящим взглядом.
Улыбаюсь в ответ, затем медленно отвожу нож подальше от своей шеи, и, повинуясь неожиданному порыву, запускаю руку в штаны Фэйт. Миновав преграду в виде тонких трусиков, добираюсь до промежности чертовки, и начинаю её поглаживать.
Фэйт вздрагивает, а её глаза расширяются. Я же начинаю работать рукой намного быстрее, и под этими грубыми ласками промежность чертовки в скором времени становится чуть влажной. Пока я пытаюсь её возбудить, девчонка не издаёт ни звука, упрямо стиснув зубы. Так продолжается до тех пор, пока я резко не ввожу в неё два пальца. Только я это сделал, чертовка дёрнулась, и прикусила нижнюю губу. Я же начал водить рукой вперёд-назад, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее. Стиснувшая зубы девчонка мечется, словно в горячке, а её правая рука трясётся. Добавив к двум пальцам ещё один, успеваю мысленно досчитать до тринадцати, как Фэйт роняет нож, и выгибается мне навстречу всем телом. С губ чертовки срывается возбуждённый крик, но я тут же затыкаю девчонку требовательным поцелуем, на который она незамедлительно отвечает.
Не прерывая поцелуй вытаскиваю руку из штанов Фэйт, запускаю ей под футболку, и начинаю поглаживать соски. Чертовка легонько прикусывает мне верхнюю губу, но боли я совсем не чувствую. Отстранившись, резко спускаю штаны сначала с Фэйт, затем с себя. Развожу ноги девчонки в разные стороны, немного трусь своим дружком о влажную промежность, затем резко загоняю на всю длину. Фэйт дёргается, словно от удара, и тут же обнимает меню ногами за талию. Наклоняюсь и замираю. Расстояние между нашими лицами настолько мало, что они почти соприкасаются друг с другом. Появляется огромное желание вновь поцеловать эту чокнутую кровожадную дикарку, но мне удаётся сдержать этот порыв. Начинаю двигать тазом, пытаясь с ходу набрать максимальный темп. Самоконтроль покидает меня с каждым новым толчком, но меня это нисколько не заботит. Я хочу наказать чертовку за все её ужасные и сомнительные поступки. Хочу дать понять, что главный здесь я, а не она. Я… я просто дико хочу эту психопатку, ещё совсем недавно пытавшуюся пустить мне кровь, больше, чем когда-либо до этого! Затуманенный взгляд Фэйт даёт понять, что чертовка хочет меня ничуть не меньше. Безумие точно передаётся половым путём!
Стройные ноги, обвившие меня словно щупальца осьминога, в скором времени начинают причинять мне неудобства. Не вынимая член из уютной пещерки, закидываю обе ноги себе на плечи, и продолжаю долбёжку в новой позе. Фэйт не стесняясь начинает кричать во весь голос, не боясь, что нас могут услышать. Я же торопливо зажимаю ей рот, запоздало вспомнив, что мы здесь не одни. Чертовка тут же впивается зубами в мою ладонь, но вместо того чтобы тут же отдёрнуть руку, я как ни в чём ни бывало продолжаю загонять моего дружка в уютное отверстие, и в скором времени достигаю финиша. Излившись в Фэйт, но по-прежнему оставаясь внутри неё, убираю ноги чертовки со своих плеч, и медленно разворачиваю ладонь, с которой начинает капать кровь. Несколько капель попадает на подбородок Фэйт, и начинает стекать на шею. Чертовка тут же смахивает кровь указательным пальцем, затем проводит по нему языком, и на губах её начинает играть довольная улыбка. Вытаскиваю член, смахиваю с него остатки выделений, надеваю штаны, и перевожу дыхание.
— Парню и так досталось, так что перестань до него докапываться, и веди себя хоть немного поласковее, — говорю я после пары глубоких вдохов, успев привести мысли в порядок.
— С каким парнем? — уточняет Фэйт тихим голосом, медленно натягивая штаны.
— С Йеном.
— А, с этим калекой. Ничего обещать не буду, но попробую.
Коротко киваю, принимая подобный ответ, после чего мы благополучно выбираемся из оврага. Вернувшись обратно к Йену, обнаруживаем, что все наши вещи остались лежать на своих местах, а Макриди куда-то пропал.
Сжимаю руки в кулаки, провожая взглядом уходящую за холмы парочку. По-хорошему, грубые слова Фэйт должны были вывести меня из себя, но я совсем не злюсь, и не обижаюсь. Какой смысл обижаться на правду, даже если они неприглядная? Никакого. Я действительно жалкое ничтожество, возомнившее о себе невесть что. Сбежав из дома и присоединившись к военным, я доказал себе и окружающим лишь одно — что я недальновидный идиот. Ведь только идиот отказался бы от спокойной жизни ради сомнительной чести подохнуть в какой-нибудь канаве, либо стать кормом для падальщиков или мутантов. Но ещё не поздно было всё исправить. Я по-прежнему мог вернуться домой, перестав быть обузой для людей, которые спасли мне жизнь.
С этой мыслью я заглядываю в сумку Дилана, забираю несколько лепёшек, небольшую фляжку с водой, и пистолет. Проверив обойму, убираю оружие за пояс, и ковыляю прочь, надеясь, что Дилан и Фэйт не сильно разозлятся, когда обнаружат что я кое-что позаимствовал из их вещей. Взобравшись на склон, осматриваюсь, пытаясь понять куда мне следует идти дальше. Запоздало вспоминаю, что помимо припасов в сумке Дилана лежала карта, на которую я взглянул лишь мельком, пока собирал лепёшки.
— Кретин, — тихо шепчу я, прежде чем обернуться.
Думаю над тем, не вернуться ли за картой, но качаю головой, и решаю идти дальше. Недолгий отдых помог мне восстановить силы, однако больная нога в скором времени вновь даёт о себе знать. Передвижение по пересечённой местности даётся мне нелегко, и когда на смену холмам приходит равнина, я вздыхаю с облегчением. Заметив вдалеке ветхий деревянный мост, ускоряю шаг. Добравшись до него, спускаюсь вниз, сажусь на холодную землю, и прижимаю согнутые ноги к груди. Перспектива провести ночь под мостом не сильно меня радует, но вместе с тем я понимаю, что лучшего места для ночлега мне попросту не найти. В такой момент даже жёсткая казарменная койка вспоминается мне с теплотой.
Меня не покидают тревожные мысли о завтрашнем дне, но усталость быстро берёт своё. Глаза стремительно слипаются, а все тревоги уходят на задний план. Но заснуть мне не позволяет какой-то шум сверху. Как только по мосту что-то проехало, я резко открыл глаза, а рука машинально метнулась к пистолету за поясом. Не успеваю …