— Я тебя не понимаю. Ты так спокойно это говоришь. Он же может попросить, что угодно!
— Уверен, что попросит. Оль, все честно. Он победил, против правил никто не возражал. Ты же не собираешься все испортить? Не надо. На ближайшие сутки ты полностью свободна от обязательств передо мной, так как принадлежишь другому. Мы все с этим согласились, и ты тоже. Что бы ни случилось ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, я никогда не стану осуждать тебя за это. Клянусь! И не стану любить тебя меньше. Просто расслабься и оттянись. Отнесись к этому, как к волнующему приключению.
— А если он захочет трахнуть меня?
— Я бы на его месте захотел. А теперь поставь себя на мое место. Думаешь, я меньше переживаю? В медовый месяц мою жену будет трахать другой! Я обо всем этом еще во время конкурсов думал. И знаешь что Считай меня кем угодно, но меня это возбудило! И, уверен, тебя тоже! Прошлая ночь показала, что ты грязная девчонка. Когда мы в окно подглядывали. И я понял, что люблю тебя из-за этого еще больше!
По возникшему в глазах жены нездоровому блеску я понял, что не ошибся относительно нее. И следующая фраза еще больше утвердила меня в этом.
— А если он захочет, чтобы ты и Марина?
— Тебя и это возбуждает?, — я быстро сунул руку ей под юбку и уверенно угодил пальцами в нужное место, — Возбуждает, солнышко! Твоя дырочка не умеет лгать! У тебя уже по бедрам течет. Иди, моя хорошая, к своему королю. И служи ему верно до заката солнца. А что будет — то будет.
— Саш, ты правда не будешь сердиться если что?
— Я буду сердиться, если тебе не понравится.
Она нежно поцеловала меня и медленно пошла прочь. Потом резко вернулась обратно и кинулась мне на шею.
— Я не могу так. Не могу тебе врать! На самом деле, я рада! Рада, что он выбрал меня! И я хочу, чтобы он использовал меня, как игрушку. Но это ничего не значит, поверь! Я все равно люблю и буду любить только тебя! Ты веришь, Саш?
— Я верю. И ты не представляешь, как здорово, что ты сказала мне это.
Горячо поцеловав меня напоследок, она быстрым шагом удалилась в сторону спальни Павла и Марины.
* * *
В одиночестве я пребывал недолго. В одном переднике из листьев появилась моя дочь.
— Скучаешь?
— Ага. Где твое дивное ожерелье?
— Наш король издал первый указ: до конца его правления на твоей жене не должно быть ничего, кроме этого самого ожерелья.
— Интересно И что там сейчас происходит?
— Ха! Думаю, что прямо сейчас, пап, у тебя начинают расти рога.
— И чему ты так радуешься, поганка?
— Тому, что ты, наверное, захочешь «отомстить», — после этого Маринка вдруг стала серьезной, подошла ко мне и прижалась всем телом: — Пап, я хочу тебя! Я все эти 2 года тебя хотела, но боролась с собой. А сейчас не нужно бороться. И тебе не нужно! Пойдем!!
Она схватила меня за руку и потащила на улицу
— Ты куда?
— Не здесь. Не хочу им мешать, и чтоб нам мешали.